В 1926 году, когда старый Каменноостровский проспект называли улицей Красных Зорь, а входом в дом 10 была железная ротонда и следы кафе-шантана «Аквариум» еще сохранились в каждом углу, где начинала свою жизнь киностудия, — во дворе шла съемка. Молодой Москвин освещал декорацию Невского проспекта.
Акакий Акакиевич шел нелепой походкой мимо зданий,
выстроенных Енеем (только недавно ставшим кинохудожником); гуляли чиновники, офицеры, маршировали солдаты; девица в амазонке гарцевала на коне.
Тут мы и сделаем остановку. Как в трюковых съемках, остановим кадр, напечатаем его в укрупненном виде. И узнаем Надежду Николаевну Кошеверову. Так она начинала трудиться на «Ленфильме». Только «Ленфильма» еще не было. Его нужно было создать. Люди, пришедшие в кино, тогда занимались всем. Кошеверова пошла учиться в мастерскую, которой руководили мы с Траубергом. Одетая в прозодежду, она стояла в том же строю, где были Сергей Герасимов, Елена Кузьмина, Петр Соболевский, Олег Жаков, Янина Жеймо. Так мы начинали занятия. Все были одинаково одеты, урок начинался точно, опозданий и пропусков мастерская не знала.
Все мы делали сами. Всему учились сами. Почему так случилось, что Надежда Николаевна стала ассистентом по монтажу?.. Не помню. Наверное, потому, что нужно было помочь делу. «Новый Вавилон», фильм 1929 года, выпустили недавно во Франции к столетию Парижской коммуны. Теперь его показывают во многих странах. В монтаж этого фильма вложен труд и Кошеверовой.
Потом оказалось, что дел множество: съемочные коллективы состояли из пяти-шести человек. Белоручек среди нас не было. ‹…› Вместе с И. Фрезом она трудилась над трилогией о Максиме.
И как трудилась! Находила артистов, сама помогала их одевать, репетировала с ними. С утра до поздней ночи была она на студии. Многое в «Выборгской стороне» без ее работы вышло бы куда хуже. Сколько любви она отдавала каждой детали, всему, что могло бы сделать кадр — и главное в нем, и крохотною деталь на заднем плане — лучше, правдивее, точнее по характеру, по эпохе.
Кошеверова узнавала кинематографию во всех ее частях не по книгам и не по рассказу, а по труду на рабочем месте. Она была и монтажером, и ассистентом, и художником по костюмам, и, если хотите, целым «актерским отделом». А потом она стала режиссером-постановщиком.
Она вернула зрителям благородную сказку о Золушке, показала смелых людей цирка, добрых зверей. У фильмов, которые она поставила, всегда было одно качество: их охотно смотрели, в кинотеатре слышался смех. Люди выходили из зала улыбаясь.
Шли споры, появлялись то хорошие, то критические рецензии, а зрители все еще смотрят картины, поставленные Кошеверовой.
Козинцев Г. К юбилею Надежды Николаевны Кошеверовой // Кадр. 1972. № 18.