В картине «Дом на Трубной» Барнет делает решительную попытку использовать на советском материале найденные и проведенные уже формы и приемы американской кино-комедии. Он широко использовал приемы чаплиновского письма. Слишком широко. И в этом кроется разгадка несомненной неудачи «Дома на Трубной».
Чаплин заставляет действовать своего условного человека среди стандартизованных людей. Естественно, что этот «человек» никак не может найти своего места. Он ежеминутно выбивается из строгого порядка и больно ударяется о железный уклад жизни. Отсюда одновременный эффект неожиданности и жалости. Зритель смеется над чаплиновским персонажем и, вместе с тем, сочувствует ему.
Барнет не учел этого закона. Он поместил свою условную и несколько гротескную героиню среди таких же условных людей.
Уже первый показ лестницы «Дома на Трубной» вводит зрителя в какой-то особый мир гротескных персонажей. Зритель очень быстро привыкает к этому миру, и появление среди него героини фильмы уже не дает желательного эффекта неожиданности. По той же причине не доходит до зрителя и то сочувствие, которым Барнет окружает свою героиню.
Значит ли это, что нужно считать неудавшимся опыт перенесения на советский материал приемов чаплиновского письма? Разумеется, нет, и сам Барнет это прекрасно доказал в той же фильме в кадрах любительского спектакля в клубе. Эти кадры доходят, они возбуждают у зрителя одновременно смех и сочувствие к персонажу, и происходит это потому, что здесь Барнет следовал вышеуказанному закону: он поместил своего условного персонажа в мире нормализованных людей...
«Девушка с коробкой» и «Дом на Трубной — это ошибки на одном и том же исследовательском пути. Такие ошибки имеет право делать каждый художник, который неуклонно двигается к намеченной цели. Барнет идет опытным путем к советской кино-комедии; и он несомненно придет к ней.
Фельдман К. «Дом на Трубной» // Кино. 1928. № 40.