Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
В начале фильма маленький индус рассказывает зрителю о себе: он происходит из семьи наследственных охотников джунглей; и дед, и отец его были охотниками, а он сам носит сейчас имя повелителя слонов. Этим титулом увенчали его после того, как он совершил свой подвиг. Фильм и является рассказом маленького индуса о его охотничьем подвиге.
Это история охоты на диких слонов.
Фильм занимателен тем, что он показывает неизвестные нам вещи. Мы видим, например, до какой степени может быть приручен слон. Нельзя без восхищения смотреть сцену, в которой слон Колонак поднимает бревно. Видишь, с какой осторожной, осмысленной ловкостью он приспосабливает для этого процесса и хобот, захватывающей бревно сверху, и клыки, служащие как бы рельсами, на которые бревно накатывается. При гигантских размерах животного особенно чарующим кажется его добродушие. На мгновение слон представляется существом, которое может даже шутить. Как будто он и сам замечает комическое несоответствие между грозными масштабами своего тела и ребяческой его грацией.
Все, что относится к постановке и актерскому исполнению, стоит в этом фильме на очень среднем уровне. Исполнитель главной роли, очевидно, имеющий успех у английской публики вследствие того, что он экзотичен, играет старательно, но нам этот образ кажется слащавым. Роль саиба Питерсона однообразна — он только то и делает, что хватается за ружье. Природа показана в натуралистических кадрах, заполненных листвой, стволами деревьев и изгородями, снятыми как на посредственной фотография. Широкого режиссерского мышления нет и следа.
Это средний фильм, если говорить о мастерстве актеров, художника, операторов и режиссера. Но в этом фильме таится иная художественность. Она рождается оттого, что в нем участвует животное, которое настолько далеко от нашего быта, что оно воспринимается нами как фантастический образ. Мы видим чудо животного мира, которое скоро, может быть, уйдет в область легенд о прошлом земли, и поэтому нам так интересно видеть его среди знакомых нам предметов.
Олеша Ю. Слоны и люди // Советское искусство. 1945. 21 сентября.