Неразрешимую, незаконченную и противоречивую «Зависть» писатель пытался разрешить и закончить в «Строгом юноше».

Но значительность романа была именно в том, что его неразрешимость и противоречия оставляли надежду.

В «Строгом юноше» все решено, противоречия отсутствуют, концепция перечеркнута и надежда утрачена.

Все начинается сначала. В новой главе книги, которую Олеша писал всю жизнь, снова обсуждается список чувств. Только теперь этот список предлагают положительные герои.

Шел год 1934-й, год убийства Кирова, начала массового уничтожения людей, создания Союза Писателей СССР. Для того чтобы убивать людей, создавать творческие союзы, нужно было воспитать сильных, здоровых, смелых, бодрых, выносливых и готовых на подвиг людей.

Наступило время, когда социально-эстетические проблемы становятся лишь частью обширного комплекса готовности к труду и обороне («ГТО»).

Обширный комплекс ГТО развертывается в «Строгом юноше», написанном в 1934 году, не сразу. Начинается он с портрета идеального комсомольца, образцовой особи нового мира. Этот гражданин выглядит так: «Светлые глаза, светлые волосы, худощавое лицо, треугольный торс, мускулистая грудь, — вот тип современной мужской красоты».

Такая красота связана с оружием, с войной. «Из-под кожаного козырька шлема пилота, как правило, смотрят на вас серые глаза... когда летчик снимает шлем, то перед вами блеснут светлые волосы... танкист тоже оказывается светлоглазым». (Это было написано через год после прихода к власти нацистов в Германии и через 17 лет после прихода коммунистов к власти в России.) ‹…›

«Моральный комплекс ГТО» перечисляет необходимый минимум достоинств человека бесклассового общества. ‹…› Только это все совершенно безразлично, все это не имеет никакого отношения к делу, к героям, к произведению, потому что все эти достоинства не влияют на сюжет произведения и характеры героев. Они (достоинства) существуют сами по себе, а сюжет и характеры тоже сами по себе. Замечательные душевные качества (скромность, великодушие, искренность) повешены на человека, как плакаты на стену. Их можно снять, можно заменить другими. Можно вообще держать свернутыми в трубочку. Стена от этого не потерпит никакого ущерба и не претерпит никакого превращения. ‹…›

[Вынос] Ничего похожего на свободу у Гриши Фокина нет. И поэтому мы отказываемся следовать за ним по его трудной, благородной и бесплодной дороге к цели, которой не существует.

В «Строгом юноше», произведении, с которого начинается второй и окончательный период творчества Юрия Олеши, характеров нет, и это связано с тем, что в созданных писателем обстоятельствах им нечего делать. Характеры без определенных занятий слоняются по художественному произведению, натыкаются друг на друга, скучают, от безделья начинают придумывать моральный комплекс и, насупив брови, выяснять, может ли простой комсомолец любить жену профессора.

В первые же минуты концепции, когда дитя ее, не успев пискнуть, уже обнаруживало несомненные признаки удушия, Олеша и его собратья-акушеры, не глядя на задушенного, напирали на последовательное мировоззрение и проистекающую из него пользу.

С каждым днем становилось все более и более ясным, что мировоззрение первый сорт. А это для некоторых критиков-раздватрисов составляет основы современной эстетики: главное, чтобы было правильное мировоззрение. Тем более что вышеозначенное мировоззрение придумывают не какие-то писатели-одиночки, каждый кто в лес, кто по дрова, а спускают бюро секции критики, ученые советы академических институтов и правление добровольного спортивного общества пенсионеров гуманитарного профиля.

Белинков А. Сдача и гибель советского интеллигента: Юрий Олеша. М.: РИК «Культура», 1997.