Могут ли Фэксы и Эйзенштейн сказать, что они знают массы? Нет, не могут. Так как же они поведут за собой массы? Ведь надо с ними говорить на родном языке, а не на языке формалистов. Новые формы давать надо, но не надо уподобляться французу, обгоняющему на своем языке русскому, что такое «искусство для искусства». Человек плюнет и уйдет, как уходит публика с «Нового Вавилона». Говоря с массами языком «Нового Вавилона», мы этим самым отдаем их во власть уличных куплетистов, составителей похабных песен, Гарри Пиля и «Веселых канареек». Этого ли хочет советская кинематография? Должны ли мы после этого эстетствовать, упиваясь формальными достижениями, или, как революционеры, бросить чванство и заговорить на том же языке, на котором говорят массы, лишь постепенно приучая их к новым словам? Ясно, что мы должны сделать последнее. ‹…›
Что мы дадим крестьянке, думающей своими тяжелыми, неповоротливыми мозгами о муже, ушедшем на заработки в город, о корове, заболевшей в грязном хлеву туберкулезом легких, о голодной лошади, сломавшей ногу, о ребенке, который шевелится под сердцем? Что мы ей дадим? Что предложим? «Новый Вавилон»? «Веселую канарейку»? Какое вавилонское варварство с нашей стороны! Какое тупое паразитическое самодовольство на вершинах культуры! Что мы можем предложить крестьянину? Кто из нас знает мысли и чувства, волнующие его? Кто направит, научит чувствовать и мыслить по-новому? Какие картины помогут ему избавиться от идиотизма деревенской жизни? Какие картины научат его перестраивать жизнь на новый лад — «Новый Вавилов?» «Веселая канарейка»? И мы смеем называться общественниками? Пенкосниматели — наше имя.
«А для меня что вы сделали?» — спросит рабочий. «Помилуйте, — „Октябрь“, „Новый Вавилон“, „Веселую канарейку“»,— развязно ответим мы. А он, ни слова не говоря, размахнется и даст нам тумака. Не знаю, почему он до сих пор этого не сделает? Давно пора. Мы ничего не можем предложить родного, близкого рабочему и крестьянину. У нас ничего нет. Назовите, что мы ему можем дать? Не с «Октябрей», не с «Новых Вавилонов» надо начинать строить советскую кинематографию. «Новые Вавилоны» нужны советской кинематографии? Пусть они будут. Они нужны нам, как нужны фраки советской дипломатии. Для крестьян нам надо создавать простые, реалистические, с простой фабулой и сюжетом картины. Затрагивать те мысли и чувства, которые близки и понятны крестьянину, и постепенно направлять их на социалистические рельсы.
Петров-Бытов П. У нас нет советской кинематографии // Жизнь искусства. 1929. № 14.