Приход Пудовкина в коллектив студии «Межрабпом — Русь» который впитал в себя соки мхатовской школы, как и его творческое содружество с Зархи, не был случайным.
Художественное направление «Руси», преодолевая натуралистические традиции старого кинематографа и воспринимая формальные достижения молодых новаторов, медленно, но заметно перемещалось в сторону романтического реализма. Ряд фильмов «Межрабпом — Руси» (в частности, фильмы Я. Протазанова «Его призыв», «Дон Диего и Пелагея», «Сорок первый») поднимаются до глубоких социальных обобщений.
Но в то время как для студии постановка «Матери» была органическим продолжением развития репертуарных планов, сознательными поисками литературного материала для углубления своего репертуара, для Пудовкина «Мать» явилась резким поворотом в его художнической биографии, показавшимся неожиданным и «насильственным» для некоторых кругов советских кинематографистов. Только спустя годы после выхода «Поликушки» и «Матери» становится понятной историческая преемственность между этими двумя этапными фильмами как вехами, отмечающими путь движения советской кинематографии.
Мы видим ту же преемственность между приходом в советскую кинематографию историка и критика Художественного театра Н. Е. Эфроса в 1918 году и приходом в коллектив «Руси» молодого драматурга Н. А. Зархи в 1924 году; между работой в киноискусстве режиссера-учредителя МХАТ А. А. Санина и ученика кулешовской мастерской В. И. Пудовкина.
В «Руси» Пудовкин сразу встречается с проблемой «душеизобразительного» кинематографа. Здесь художники — последователи системы Станиславского методами реалистического актерского искусства пытаются изобразить правду человеческого духа в кинофильме...
Приходят на память кое-какие подробности нашей первой встречи с В. И. Пудовкиным — в 1925 году... ‹…› мне показалось, что он не уверен в правильности предпринятого им шага. Меня это не удивило: ученик Кулешова оказался в логове «психоложества». Режиссерский трюк и «монтажный образ» предстояло ему приложить не к натурщику, а к искусству артистов МХАТ. ‹…›
Я поспешил его успокоить:
— Формальные искания отнюдь не заказаны и у нас. Но мы хотим, чтобы формальные средства вытекали из ясно поставленной художественной задачи, из сущности того живого материала, над которым работает художник. Мы вовсе не склонны недооценивать то, что делает Кулешов и его ученики. Они двигают вперед технику и технологию кино и помогают художникам-реалистам в раскрытии изобразительных средств кинематографа. ‹…›
Вскоре Пудовкин заговорил о романтической приподнятости историко-революционного сюжета, над которым ему хотелось бы поработать. ‹…› Сюжет «Матери», яркость горьковского повествования, реалистическое толкование всей образной и изобразительной системы фильма Натаном Зархи создавали весьма благоприятные условия для первого опыта Пудовкина опереться в своем режиссерском творчестве на актерское искусство. ‹…›
К началу постановки «Матери» организация «Межрабпом — Русь» превратилась в акционерное общество «Межрабпомфильм», в число акционеров которого входил Промбанк. Представитель этого банка возражал против ассигнования на постановку «Матери» 85 тысяч рублей — суммы, потребность в которой определялась сметой. Его протест мотивировался тем, что средняя стоимость картины производства «Межрабпомфильм» была в то время 45–65 тысяч рублей.
Пудовкин, узнав, что смета не утверждена, пришел ко мне очень встревоженный. Я напомнил ему, что в соответствии с внутренним распорядком жизни нашей студии режиссеров не касается вопрос о смете — это дело организаторов производства. «Ваш режиссерский сценарий утвержден, — сказал я ему, — вам будет обеспечено все, что необходимо для осуществления предусмотренных режиссерским сценарием производственно-технических задач». После нашей беседы Пудовкин ушел повеселевшим...
Первые же сцены из эпизода суда и сцена перед зданием суда показали изобразительную силу пудовкинского мастерства. Знаменитая фигура городового переубедила и представителя Промбанка. После просмотра первых 120 метров правление банка дало согласие на ассигнование требовавшихся по смете 85 тысяч рублей. ‹…›
Но во время монтажа Пудовкин нервно реагировал на разговоры в кинематографической среде о его, Пудовкина, якобы пленении «устаревшей» драматургией Зархи и «устаревшим» искусством мхатовских актеров...
Для Пудовкина в «Матери» уже недостаточно было актерского умения владеть внешними средствами выразительности. Теперь он требовал от актера правды чувств и искренности поведения, правды внутреннего творческого побуждения — одним словом, «вхождения в образ», то есть того, что требовал от актера Станиславский. В своей работе над «Матерью» Пудовкин опирался на реализм Н. Зархи и актерское искусство Н. Баталова и В. Барановской — артистов МХАТ.
«В этой картине, — рассказывал Пудовкин,— я прежде всего отталкивался и руками и ногами очень упорно и от Эйзенштейна, и от многого того, что мне давал Кулешов. Я не видел возможности уместить себя, с моей органической потребностью во внутренней взволнованности, наиболее определяющейся для меня как лирическая взволнованность, в той сухой и своеобразно современной форме, которую тогда проповедовал Кулешов...» ‹…›.
Среди прежних друзей Пудовкина огромный успех «Матери» у советской общественности и критики вызвал разлад.
Одни обвиняли Пудовкина в измене, другие недоумевали по поводу обращения его к школе МХАТ.
Временами под влиянием всех этих разговоров Пудовкин терял уверенность в том, что выбранный им путь ведет к обогащению, а не к обеднению советского киноискусства. Это чувствовалось и в период его подготовки к постановке лучшего своего произведения — «Конец Санкт-Петербурга». Это можно было почувствовать и в его беседе с корреспондентом «Советского экрана»:
«В этом фильме, как и в „Матери“, установка в первую очередь на человека. После „Матери“ я приучился не бояться даже театрального актера».
‹…› Разумеется, не коллектив «Руси» создал Пудовкина. Однако Пудовкин нашел свой художественный путь именно с помощью этого коллектива, и кто знает, как сложилась бы его творческая биография, если бы он не попал в среду, питавшуюся художественными традициями МХАТ. Пудовкин все равно рано или поздно пришел бы к реализму, но мхатовское влияние сказалось на темпе и глубине его проникновения в сущность реалистического искусства.
Алейников М. Ростки и плоды // Пудовкин в воспоминаниях современников. М.: Искусство, 1989.