Товарищество «Русь», возникшее в 1915 году, оказалось самым крепким среди русских кинопредприятий. «Русь» пережила революцию 1917 и в эпоху «военного коммунизма», всем на удивление, особенно активно осуществляла свою эстетическую программу. И в середине 20-х годов не почила, а дала жизнь предприятию «Межрабпом-Русь». Фирменный знак «Руси» — старик-гусляр, сидящий на фоне стен древнего Кремля. В нем утверждение народности, державности, национальных корней.
Главная забота для Трофимова — с кем работать, где и как найти, как он говорил, «своих людей, да таких, для которых искусство — дело святое». И здесь судьба посылает ему человека, без которого «Русь» не стала бы тем, чем стала. Неожиданную щедрость проявляет конкурент — Иосиф Ермольев: «уступает» Трофимову заведующего сценарным отделом своей фирмы Моисея Никифоровича Алейникова. Ему 32 и уже десять лет он связан с кинематографом.
Выходец из еврейской семьи (отец был мастером-винокуром), Алейников, зарабатывая уроками, окончил Московское Высшее техническое училище. Страстный поклонник Московского художественного театра, он еще в 1908 году в журнале «Сине-фоно», в котором служил секретарем, публикует статью «Художественная постановка и кинематограф» о съемках «Бориса Годунова» с актёрами любимого театра. Знаток литературы, оперы — это он подсказал Ермольеву и Протазанову снять «Николая Ставрогина» и «Пиковую даму». Предприимчивый, умный, спокойный. Прозвище «Тишайший». В «Руси» Алейников принял на себя обязанности заведующего производством.
Силу этого союза чувствовали и понимали все. Режиссёр Александр Санин в письме к А. А. Блоку писал: «Хозяев тут двое... Трофимов — самородок... настоящая „натура“. Смесь широты, огня, размаха богатырского с какой-то славянской застенчивостью, чисто славянской скромностью и мягкостью... Алейников — инженер, вдумчивый, истинно культурный человек. И как они добавляют друг друга». ‹…› «Русь» стала преемницей культурных и эстетических традиций Московского Художественного театра, сплавившего воедино большую режиссуру и большую литературу (драматургию). К подобному синтезу стремились кинематографисты «Руси». В экранизации классики: А. С. Пушкина («Станционный смотритель», «Метель»), А. И. Герцена («Сорока-воровка»), Л. Н. Толстого («Божеское и человеческое»), в постоянных контактах с современными писателями и поэтами, многие из которых стали штатными сценаристами фирмы: Евгением Чириковым, Дмитрием Мережковским, Фёдором Сологубом, Валерием Брюсовым, Александром Блоком, Юргисом Балтрушайтисом. В. Брюсов написал сценарий «Родине в жертву любовь», Ф. Сологуб — «Барышня Лиза». Но они не были поставлены.
К сценарной и постановочной работе М. Алейников привлек начинающих молодых родственников: двоюродного брата Фёдора Оцепа и позднее Юлия Райзмана. И не ошибся — они стали режиссёрами. Коллектив «Руси» жил и работал как товарищество близких людей — по культуре, по духу. А. А. Санин в одном из писем писал: «...люди здесь показались мне чудесные — широкие, бодрые, любящие кинематографию, её будущее». ‹…›
Существует версия, возможно легенда, о том, что по окончании Гражданской войны Михаил Семенович Трофимов хотел вернуться на свое кинопредприятие, национализированное в конце 1918 года, теперь товарищество «Русь». Но «товарищи» сотрудники воспротивились. И есть другая — о том, что он сам отдал ключи Алейникову и уехал в Петроград, снова строить. Так завершилась деятельность самого бескорыстного, самобытного служителя «русской идеи» в отечественном кино. Но дело его продолжало жить. ‹…›
«Русь» несколько раз меняла название и организационно-правовой формат: Торговый дом купца М. С. Трофимова (1915–1918), ТО «Русь» кооперативное предприятие, хозяином и руководителем которого выступает творческий коллектив (1918–1923); Межрабпом-Русь (1924— 1928) акционерное общество со смешанным капиталом, возникшее из слияния «Международной рабочей помощи» и ТО «Русь».
К 1928 частный капитал из него вытеснили, но студия продолжала работать до 1936 года. Стоявшие у руководства люди всегда старались сохранить эстетические и нравственные принципы, заложенные в основание «Руси» ещё до 1917 года Михаилом Семёновичем Трофимовым. Они просты и значимы: кино не служба, а служение, «дело святое», общинное, духовное, культурное. И первый среди равных — председатель правления по должности, мозг и мотор товарищества по сути, редактор, сценарист, первый продюсер в отечественном кино, дирижер творческого процесса — Моисей Никифорович Алейников. ‹…›
Алейников и Трофимов ещё в 1915 году в поисках фирменного режиссёра нанесли несколько визитов К. С. Станиславскому. Наконец он выбрал из числа самых близких Леопольда Антоновича Сулержицкого, уговорил его, и вопрос о приходе мхатовского режиссёра в «Русь» был решён наилучшим способом. Руководитель 1 студии МХТ, великолепный организатор, педагог, работавший со Станиславским над «Синей птицей», «Гамлетом», «Жизнью человека»... Неожиданно он умер, не дожив до пятидесяти.
Тогда выбор М. Н. Алейникова пал на другого мхатовца — Александра Акимовича Санина. Актёр-любитель, окончивший историко-филологический факультет Московского университета, затем актёр МХТ, ближайший сотрудник Станиславского, режиссёр оперы в антрепризе Дягилева, постановщик Александринского, Мариинского, Большого. Придя в кино, он продолжал ставить и драму и оперу, что раздвигало границы его режиссуры, обогащало её палитру.
Разворачивая работу созданного Товарищества «Русь», в начале 1918 М. Н. Алейников задумал преобразовать его в Академическое кинопредприятие по образцу академических театров, обладавших особыми правами. Как раз в 1919 было введено это коллективное почётное звание, которое получили крупнейшие, старейшие театры. Таким образом МХТ, Малый, Большой, Александринский, Мариинский были защищены от тех «левых», которые требовали их закрытия. И хотя «Руси» пришлось довольствоваться кооперативной формой организации, художественный коллектив добился определённой самостоятельности.
В результате национализации в январе 1920 в ведение Комитета были переданы крупнейшие кинопредприятия, ранее принадлежавшие А. Ханжонкову, И. Ермольеву, Д. Харитонову, ателье Скобелевского комитета. По договору Комитета с коллективом «Русь» ему были переданы в аренду на пять лет две московские кинофабрики. Для организации производства Коллектив получил право монопольного проката и продажи своих лучших фильмов — «Девьи горы», «Поликушка», «Метель», «Сорока-воровка», «Царевич Алексей». В этой коллекции три фильма были сняты по произведениям Золотого века — А. Пушкина, Л. Толстого, А. Герцена и два по произведениям Серебряного века — Д. Мережковского и Е. Чирикова. ‹…›
На студни вспомнили о сценарии, который особенно выделял Михаил Семёнович Трофимов. Это была авторская версия повести Евгения Чирикова «Волжские легенды». История о том, как из ада на землю приходят Сатана и Иуда. Их цель — найти деву непорочную, чтобы произвела она на свет Антихриста, способного победить Христа. Сценарий назывался «Девьи горы». ‹…›
Сценарий масштабный, эпический, поэтический. В нём не менее 150 персонажей: Сатана, Иуда, Ангел-хранитель, Ангел-каратель, старец Симеон, картезианский монах, чёртик, настоятельница женского монастыря, девы-воительницы, люд слободской, купеческий, деревенский, аристократы, люди богемы.
‹…›
«Это, безусловно, самая роскошная и самая художественная постановка, какие имеются в области русского производства фильмов». — Анатолий Луначарский. Из письма М. Н. Алейникову.
‹…› Несмотря на заступничество Наркома Луначарского, отзыв
8-го отдела Наркомюста приговорил фильм — «политически неподходящий». ‹…›
Работа над сложным постановочным фильмом «Девьи горы» подтвердила, что «Русь» по праву называется «художественным» коллективом, могла бы называться и «академическим» по масштабу создаваемого репертуара, культуре производства, уровню творческих сил. Театральный режиссёр даже с опытом и именем, дебютируя в кино, в одиночку не добился бы столь убедительного кинематографического результата. И он его только укрепил двумя следующими постановками, также непохожими одна на другую, как они обе непохожи на первую. А главное, как непохожи проза Л. Толстого (рассказ «Поликушка») и А. Герцена (повесть «Сорока-воровка»).
‹…› В 1922 году Санин покинул Россию навсегда, а стал послом русской культуры за рубежом. В течение 40 лет во всех ведущих театрах мира, по всему свету он ставил русские оперы, балеты. Фильмов не ставил. Не смог откликнуться на приглашение М. Н. Алейникова в конце 20-х — экранизировать «Войну и мир». Незадолго до смерти обращался к советскому правительству с просьбой о возвращении на Родину. Ответа не дождался.
В 1956 году умер в Риме, где и похоронен на кладбище для иностранцев.
«Насколько мне известно, фирма „Русь“ самая солидная из существующих ныне фирм». — Из письма Управделами Совнаркома Н. П. Горбунова. 1922 г.
Коммерческие дела предприятия шли весьма успешно, не хуже творческих. На валюту, вырученную от проката одного только «Поликушки» в Европе и Америке, закупили плёнку, аппаратуру. И не только для себя, но и для государственных студий.
К 1925 году доходы «Межрабпом-Руси» возросли почти вдвое.
Два режиссёра стали главными её кормильцами и оба принадлежали к поколению дореволюционных мастеров — Яков Протазанов
и Юрий Желябужский. Умели здесь сочетать эстетику и коммерцию. Репертуар создавали и зрительский и идеологический.
Кадры привлекали и старые и новые.
«Межрабпом-Русь» приняла Якова Протазанова, вернувшегося из эмиграции, и Всеволода Пудовкина, окончившего Госкиношколу. Выдающийся мастер, у которого в киноискусстве такое большое прошлое, и начинающий, перед которым такое великое будущее. Поверх возраста и опыта их объединяли: реалистический театр (Московский художественный), реалистическая литература (Лев Толстой) — как истоки творчества и актёрское реалистическое кино как цель творчества. Мало известный, но красноречивый факт — в 1926 году на студию пришли «проситься» уже знаменитые после мирового успеха «Броненосца „Потёмкина“» Сергей Эйзенштейн и Григорий Александров. М. Н. Алейников счёл бестактным увести их с 1-й фабрики «Госкино». Но друзьями остались навсегда.
«Русь» это — новые отношения с социумом, иные формы собственности, а творческие силы, художественная программа прежние. Это — отечественная история и современность, их духовно-нравственные проблемы. Это — отечественная литература Золотого, Серебряного веков и психологический реалистический театр. Это — единственная дореволюционная киноорганизация, сохранившая себя вплоть до середины 30-х годов. Это — прекрасный образец выживания национальной культуры в переходный период. ‹…›
В конце 20-х М. Н. Алейникова как «частника», одного из хозяев «Руси» исключили из профсоюза, лишили избирательных прав; он попал на Лубянку. Письмо в его защиту подписали Нарком Луначарский, Мейерхольд, ещё ряд уважаемых товарищей, и хотя он был выпущен, восстановлен в правах, работать пришлось в другом месте. Это была закрытая военная организация («шарашка»), куда его привозили «люди в штатском» из-под домашнего ареста.
В 1932 он был принят на «Мосфильм», где снова попытался, опять безрезультатно, создать автономную творческую студию, как союз двух искусств (кино и театра), для постановки фильмов театральными режиссёрами. Неукротимая энергия Алейникова, его культурные проекты, видимо, мешали начальству. Только пришёл пенсионный срок, ровно в 60 его отлучили от кинопроизводства.
С 1945 (и до самой смерти в 1964), как говорили, «на литературной работе». В 1947 году выходит его книга «Пути советского кино и МХАТ», построенная на материале деятельности «Руси» в первые пореволюционные годы. Наблюдения находящегося внутри творческого процесса, анализ и обобщения, портреты единомышленников. Спустя более четверти века он снова утверждал эстетику Товарищества «Русь».
Гращенкова И. Кино Серебряного века: русский кинематограф 10-х годов и кинематограф русского послеоктябрьского зарубежья 20-х годов. М.: А. А. Можаев, 2005.