Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Кино: Шинель
Поделиться
Молоденькое существо в кучерском цилиндре
О роли Янины Жеймо

Жеймо пришла из цирка. Там, казалось бы, не переживают, там работают.

Жеймо не переживала, она жила.

Это чудовищно расходилось с теорией и практикой «раннего» ФЭКСа. Самое удивительное, что не Жеймо приняла эти теории, а мы, ФЭКСы, как обидно, по-собачьи (а впрочем, ничуть не обидно, что по-собачьи), обзывали нас, пришли, во всяком случае, в основном, к этому самому переживанию, точнее — к жизни. Конечно, со своими поправками. ‹…›

Был в нашей «Шинели» эпизод, который я, один из постановщиков, уразуметь не могу — впрочем, в этом фильме за отсутствием времени все рождалось вдруг и не всегда плохо. Гоголевский портной Петрович, помимо воли Гоголя и автора экранизации Юрия Николаевича Тынянова, приобрел бог его знает кого: жену — не жену, подмастерье — не подмастерье. Сам Петрович, которого, на мой взгляд, прекрасно изображал актер Лепко, был разителен, но вполне объясним: мрачный, косолапый, нарочито пугающий Башмачкина. Но при нем состоял (иначе не выразиться) совсем удивительный персонаж. Этакое молоденькое существо, почему-то в кучерском цилиндре, в огромной, не по росту, теплой кофте, с раз навсегда застывшим надменным выражением лица. Но что значит «застывшим»! Был там кадр, в котором Петрович, не теряя мрачности, вместе со своим — подручным, подручной? — стремглав обегает улицу, чтобы еще раз поглядеть на Акакия Акакиевича в новой шинели. Не было и тени восторга на лицах этой странной пары, но восторг овладевает мною при воспоминании об этом кадре (да простится мне самореклама): до чего же явственно говорил этот кадр, актеры, о гордости за сделанную работу — пожалуй, одно из лучших чувств в мире! Нет сомнения — эксцентрический, невозможный в жизни персонаж. Но почему же невозможный? В то самое время, когда ставилась «Шинель», существовала в Ленинграде, преподавала в вузе совершенно примечательная по внешности женщина со странным именем Роза Рисски. Невозможно было без улыбки глядеть на нее, низкорослую, массивную, с огромной копной волос, торчащих кверху, шагающую и зимой и летом без шляпы, без пальто. И поди ж ты! Никто не улыбался: привыкли.

Мне уже далеко не двадцать лет, не провозглашаю я всеми охаянный эксцентризм «единственным и незаменимым», — послушно твержу за прочими, что был он категорически чужд реализму, а червячок сомнения больше шести десятков лет грызет меня: «А что, если не чужд? Ну, в каком-то лилипутском измерении, и все же не чужд?»

Шесть лет провела Жеймо с нами и ни разу не попрекнула нас, почему не снимается в настоящих ролях. И это не было, так сказать, жертвенностью. В школе, которую прошла с раннего детства Жеймо, нет разделения на большие и малые роли. Все надо делать в полную силу, с гордостью за свою работу.

Трауберг Л. Янина Жеймо // Трауберг Л. Восемь и один групповой портрет. М.: ВБПК, 1985.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera