Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Витрина фэксовских навыков
Леонид Трауберг о фильме и Юрии Тынянове

Сценарий «Союза Великого Дела» написал Юрий Николаевич Тынянов совместно с историком Юлианом Григорьевичем Оксманом. В нашей творческой (и личной) жизни Юрий Тынянов значил так много, что не один абзац, а большую главу полагалось бы написать о нем. Может быть, когда-нибудь сделаю (когда?). К «Новому Вавилону» Тынянов имел самое косвенное отношение.

Но имел.

Наши фильмы, незачем прибедняться, вошли как-то в историю кино (все еще удивляюсь этому). Принято считать фильм «Новый Вавилон» концом того периода, который вовсе не мы назвали: «период ФЭКСа». На первый взгляд так: «Вавилон» — последний наш немой фильм, стало быть...

Думаю, неверно. Концом ФЭКСа был «Союз Великого Дела». Условным концом, в истории сплетены концы и начала.

Прошло пять лет с того дня, когда мы с Козинцевым породили ФЭКС, выпустили курьезный сборник, нашли учеников-товарищей, пришли к первым «деяниям» (спектакли «Женитьба» и «Внешторг на Эйфелевой башне»).

Пять лет — срок не слишком большой, но и не малый. Беря высокие примеры — в пять лет Пушкин от «Кавказского пленника», от романтики, которую позже сам в своих записях высмеял, пришел к «Онегину».

«С. В. Д.» — витрина фэксовских навыков. На первый взгляд, в фильме нет основного для ФЭКСа: эксцентризма (да и откуда ему взяться в атмосфере 1825 года, киверов и дамских тюрбанов — эксцентризм как раз это яростно отвергал). Следы эксцентризма в картине налицо, не зря введен цирк, по своему облику слуга отрицательного героя недалеко ушел от персонажей «Октябрины».

Но остался ФЭКС в другом.

Ничего нового я не скажу, если признаю одним из основных наших качеств изменчивость. Так сказать, заведомое непостоянство. ‹…›

После до ужаса замедленного темпа «Шинели» фильм о южных декабристах, «С. В. Д.», казался ковбойским вестерном, да он и был им отчасти.

Но в непостоянстве было и постоянство. Меняясь, всю нашу жизнь мы сохраняли верность каким-то самым существенным для нас вещам.

В своей книге о ФЭКСе Козинцев много рассказывает о занятиях «актерским мастерством», которое у нас в ФЭКСе называлось почему-то «киножест». Полное право имеет Козинцев вспоминать о тех днях не только с признательностью, но и с нежностью. Чудесно было — иного слова не подберешь. И все- таки задумаемся...

Вероятнее всего, не слишком мы замечали недостатки в игре наших актеров. А все-таки замечали уже тогда. В одном твердо уверен — очень это были талантливые люди: Кузьмина, Жеймо, Костричкин, Герасимов, Соболевский, Жаков и другие. И делали они свое дело по-настоящему, убежденные в нашей и своей правоте. И все же вздохнем. Это была жестикуляция, не проникновение в суть образа. Так играли в то время многие — кто хуже, кто лучше.

Странность была в том, что сценарий-то написал Юрии Николаевич Тынянов, создавший превосходные трехмерные образы в повести «Кюхля», в романе «Смерть Вазир-Мухтара», образы не только людей, но и времени. Но и людей.

И вот тот же Тынянов написал сценарий «Союз Великого Дела». Совершенно не в порядке обвинения скажу, что никакого характера, никакого проникновения в образ не было у главного героя — Романа Медокса, тем более у двух других героев — у поручика Суханова и жены генерала Вишневского. И споре «автор — кинематограф» последний подмял под себя создателя «Кюхли». А еще больше подмяли мы с Козинцевым.

Мы написали на полотне Юрия Николаевича совсем другую картину. Появилось множество сцен, придуманных нами, вылетели те, что дороги были Тынянову и Оксману. Помнится, мы стали рассказывать автору, как изменили его сцену в последних частях. У авторов было: авантюрист Медокс приезжает в провинциальный город, в дрянной гостинице примеряет перед зашарпанным зеркалом неизвестно как добытый флигель-адъютантский мундир. Мы перенесли приезд Медокса в цирк. Рассказали все Тынянову.

Юрий Николаевич слушал нас терпеливо, не прерывал, когда мы закончили, спросил каким-то упавшим голосом:

— И примерки флигель-адъютантского мундира не будет?

— И примерки не будет, — безжалостно ответили мы. Тынянов очень протяжно вздохнул, потом сказал:

— Ну что ж, пусть не будет.

Прекраснейший наш друг и учитель! Со стремительностью киномонтажа двадцатых годов проходят передо мной кадры: вы в своей квартире близ Таврического сада красочно рассказываете нам о пушкинском обиходе... вы после премьеры «С. В. Д.» мудро, товарищески убеждаете нас: «Знаете, дорогие мои, у вас неплохо получаются революции, не заняться ли вам, скажем, большевистским подпольем?» (Это было за восемь лет до «Юности»)... вы, в первые дни войны, в Ярославле, большой и все такой же беспечно радостный и воодушевленный, говорите о том, как после неизбежного разгрома фашистов напишете финал романа о Пушкине.

Хоть бы кто написал повесть о вас, как вы написали о Кюхле! (Мне посчастливилось участвовать в телевизионном документальном фильме о Тынянове; оказалось, что этот фильм стал одним из самых популярных, зрители часто просят его повторить.)

Трауберг Л. Свежесть бытия. М.: ВТПО «Киноцентр». 1988.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera