Усильте мелодраму — вы ее подымите до пафоса...
Сергей Эйзенштейн
Тынянов написал сценарий вместе с литературоведом
Ю. Г. Оксманом еще в 25-м. Ставить должен был маститый
Ч. Г. Сабинский, но он предпочел «Леди Макбет Мценского уезда». Фэксы в середине августа 1926 года начали снимать «Братишку», а уже 31 августа им поручили «С.В.Д.»: видимо, настоял Тынянов, ближе узнавший в работе режиссеров и их группу. Параллельно со съемками «Братишки» разработали постановочный сценарий, 22 октября его запустили в производство, уже 26-го начали кинопробы. ‹…› Фэксы шли на параллельную работу, чтобы гарантировать занятость коллективу, особенно актерам: по неписанному закону мастерской они не снимались у других режиссеров. ‹…› На переходе от «Братишки» к «С.В.Д.» избежали даже короткой паузы.
Как и с «Шинелью», фэксы взялись за фильм о далеком прошлом не только для сокращения простоев. Сценарий рассказывал историю декабриста И. И. Сухинова, охватывая большой отрезок времени, — от производства в офицеры до неудавшейся попытки организовать побег с каторги. Перенасыщенный материалом сценарий в фильм было не уложить, разве что пойти по пути иллюстрации, как в «9 января». И всё же он привлек фэксов. Тынянов объяснил позже, что фэксам понравилась романтика 20-х годов. Было еще одно соображение, подзадорившее молодых режиссеров: рядом во всю шла работа над историческими боевиками — заканчивал «Декабристов» Ивановский, Гардин снимал «Поэт и царь». Имея в виду экранизацию классики, Шкловский сказал о «Шинели», что она «уничтожала» тыл противника. Постановка «С.В.Д.» могла сделать это с фильмом историческим. О еще одной задаче позже, в «Глубоком экране» написал Козинцев: «Приходила пора и каждый из нас задумывался над историей революции, воссоздавал так, как это ему представлялось, сцены восстания, реакции, борьбы за свободу. Само время заставляло сдать такой экзамен».
Как же прошла сдача экзамена в «С.В.Д.»? Сначала режиссеры пытались охватить почти все события сценария, но скоро поняли: нужно сжать действие во времени и пространстве, уточнить жанр. Они думали о занимательности и в «соображениях по постановочному плану» определили фильм как «романтическую мелодраму на фоне исторических событий». Из-за спешки в подготовке уже на съемках менялся режиссерский сценарий; от материала Тынянова и Оксмана в фильме мало что осталось: использованы линии Сухинов — Медокс и история генеральши Юшневский, но и здесь переделки велики, пришлось главных героев переименовать в Суханова и Вишневскую. Тынянов работал тогда на фабрике, знал о переделках; потом он написал, что фэксам «удалась не хроникальная и не историческая сторона дела, а нечто другое: кинематографический пафос».
Итак, приближая фильм к любимому «низкому жанру», фэксы ставили романтическую мелодраму и, подняв ее до пафоса, добились огромного зрительского успеха. Экзамен же сдали не на «пять», а, пожалуй, на «четыре». Фильм неровный, рядом с превосходными сценами есть более слабые, чем-то даже напоминающие севзапкиновские боевики (сцены Вишневской и Медокса). Как объяснить это? Думаю, виноваты прежде всего переделки сценария на ходу: не всё до конца додумывалось, возникли ситуации не очень оправданные, вроде появления Вишневской в цирке. Им еще и не повезло: пожар в лаборатории уничтожил большую часть негатива, переснимали многие павильоны, а натурные куски, которые нельзя было переснять, пришлось, ухудшая качество изображения, печатать с дубльнегативов рабочих позитивов. Это сказалось на настроении группы. Хотя работали по-прежнему профессионально, непрерывного подъема, как на «Шинели», не было, что влияло на результат. Однако критика приняла фильм хорошо. С успехом прошел он за рубежом, собрав отличные отзывы. Работа Москвина оценивалась как сильнейшая сторона фильма, как достижение мирового операторского искусства (чешский журналист назвал «изумительно снявшего фильм» Москвина — «наиталантливейшим, пожалуй, кинооператором мира»). Итог подвел Недоброво в книге о фэксах: «Работы Москвина становятся уже классическими...»
Бутовский Я. Романтическая мелодрама // Бутовский Я. А. Москвин, кинооператор. СПб.: Дмитрий Буланин. 2000.