Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Послание человечеству
Статья Александра Тимофеевского, 1988 г.

Фильм «Дни затмения» — очередное послание изумлённому человечеству. Там какой-то то ли писатель, то ли доктор попадает в Среднюю Азию, где проходит ряд вполне умозрительных испытаний: Страх, Ненависть, Смерть, Одиночество, Дружба, Ребёнок и т. п. — всё, разумеется, с больших букв — плюс Азия как метафора чуждого мира. По ходу этого своеобразного воспитательного романа герой — молодой человек с лицом и фигурой любера — ведёт беседы о судьбе крымских татар и демонстрирует свой могучий обнажённый торс. В конце концов под музыку Шумана сливается с Космосом.

Нельзя сказать, чтобы это до крайности надуманное зрелище было совсем безнадёжным. Новая картина выгодно отличается от предыдущей хотя бы тем, что здесь Сокуров говорит о том, что знает и любит, а это всегда настраивает в пользу автора. Герои «Скорбного бесчувствия» — московско-ленинградская культурная элита — были знакомы Сокурову, пожалуй, ещё меньше, чем обитатели «Дома» Шоу, с помощью которого камуфлировалась тема. В «Днях затмения» нет ни элиты, ни стилизации под модерн, за что автору от души большое человеческое спасибо. Зато есть раскалённая Средняя Азия, есть томительное ощущение жары и зноя, и пыли, есть даже нечто большее: тончайшие переходы из материального мира во внематериальный, до предела, до тошноты доведённая физическая реальность, которая уже граничит с ирреальностью. Наконец, есть две-три замечательные панорамы. Особенно хороша первая — необыкновенно стремительная, динамичная, вызывающая в памяти начало «Андрея Рублёва». В общем, могла бы получиться отличная картина о смутных сексуальных переживаниях любера, если бы всё происходящее так старательно не приподнималось на котурны.

Во время пресс-конференции, устроенной ему рижским «Арсеналом», Сокуров сказал: «Мне кажется, что мои усилия в кино, это... некая миссия. Я должен помочь пережить какие-то очень тяжёлые обстоятельства жизни, если хотите, помочь человеку подготовиться к концу, к смерти...» Впору растеряться. Впору спросить Сокурова, понимает ли он, что говорит. Ведь это миссия священника, а не художника. Это он должен помочь «подготовиться к концу, к смерти». Это он шлёт духовное послание (человеку, впрочем, а не всему человечеству).

Александр Сокуров многое перенял у Тарковского. Но чего он счастливо избежал — это трагической тяжести сомнений. Какие сомнения — полная уверенность в своей миссии быть миру Мессией, слать и слать послания человечеству. На этом пути проходит неизбежный процесс: те или иные стилистические приёмы Тарковского пар[о]дируются как в кривом зеркале, авторский кинематограф превращается в жанровый.

На сегодняшний день можно уже говорить, что сложился новый жанр — «послание человечеству», обладающий всеми признаками жанра, как детектив, как комедия, как триллер. Неотъемлемым признаком этого жанра является обилие необязательных и плохо переваренных культурных отсылок, так что с тоской вспоминаешь полковника Скалозуба, который ещё в начале прошлого века советовал: «Собрать все книги бы да сжечь». Второй признак — метафорический ряд и из фильма в фильм кочующий Ребёнок с большой буквы, столь же неизбежный как убийца в детективе. Наконец, непременная интонация взыскующей духовности — своего рода саспенс «Послания человечеству».

Сокуровские послания плохо достигают цели. На той же пресс-конференции он жаловался, что от картины «Дни затмения» «успели отказаться почти все фестивали, которым она предлагалась. Её не приняли ни на Каннский кинофестиваль, ни на Венецианский, ни на фестиваль в Сент-Себастьяне. По всей видимости, результат нашего труда как-то не вписывается в традиции этих кинематографических мероприятий». Стоит ли скопом обвинять такие разные «кинематографические мероприятия»? Не лучше ли задуматься над тем, почему они оказались на удивление единодушны?

Тимофеевский А. Послание человечеству // Советский экран. 1988. № 23.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera