Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Подрумянивание Пушкина
О фильме «Поэт и царь»

Основанием для картины «Поэт и царь» послужили новейшие литературные изыскания о смерти Пушкина и об отношении Николая I к его жене.

Сведения эти еще не имеют полной достоверности. Они лишь поступили на дискуссию, и потому делать на эту тему картину было немного поспешно.

Правда, кинематографу не может быть отказано в праве касаться подобных тем, но взять тему так, чтобы пройти при этом мимо николаевщины, он все-таки не мог.

Тем не менее кинематограф вмешался в дискуссию. Что же получилось?

Получился дворцовый эпизод, каких тысячи. И участие в нем Пушкина оказалось нисколько не характерным. Николаевщина же представлена едва ли не одним Бенкендорфом. Даже Николай не участвует в николаевщине; он занят другими делами: амурными. Это — коронованный петушок, как его трактует Гардин.

Лента открывается великолепной фигурой конного жандарма. Знакомая фигура: городовой из Пудовкинской «Матери»! Но и эта фигура не может представительствовать николаевщину, потому что она — монумент.

В ленте вообще много монумента: так, например, Пушкин у моря — снят, как памятник. Памятник этот потом путешествует по кадрам. Но и кроме монумента все в этой ленте идет мимо николаевской эпохи, как известного политического режима и как суммы некоторых общественно-экономических отношений.

Режиссер больше всего показывает Петергоф. Показывает богато, вкусно, с душой. Как эффектное зрелище. И по тому, как одета толпа в Петергофе, видно, что не в Пушкине и не в его отношениях с николаевщиной дело, а все дело в великолепных нарядах, в замечательных фонтанах и в музейных древностях.

Вода так ажурна, что просится на картину. Фонтаны бьют так красиво, что брызги летят едва ли не в зрительный зал. Одежды так пышны и так самодовлеющи, что хоть посылай в Холливуд.

Не удивительно, что социальное из ленты, — то, чем лента могла перекликаться с современностью, — при такой установке вытряхнулось легко и безболезненно и остались одни петергофские шалости, закончившиеся почему-то дуэлью Пушкина с Дантесом. И сколько бы при этом режиссер ни давал наплывом Николая, да еще с револьвером, направленным в Пушкина, в руках (какая безвкусица) — никто в этот револьвер не поверит. Oн начисто перекрыт фонтанами, которые так изумительны, что хочется попросить их, чтобы они были менее изумительны.

Пушкин, как сказано, выглядит монументом. Грудь у него — колесом, и это напоминает те неудачные советские «обложки», где рабочий обязательно показывается без рубахи. Пушкин в ленте или трудно поворачивает шею, или совсем ее не поворачивает.

Еще что делает Пушкин? Читает стихи. Но двигать губами на экране, не имея возможности сказать это словами — вообще невыигрышно. Мы и без движения губ знаем, что экран — нем и что в движении губ нет кинематографа.

На просьбу одной из петергофских дам написать стихи, Пушкин гордо отвечает:

— Я не пишу для барских гостиных.

Это не ахти как агитационно и, кроме того, не верно. Пушкинский стих берет начало от так называемого альбомного стиха, и самому Пушкину случалось писать для гостиных. Такое же подрумянивание Пушкина, как в цитированной надписи, конечно, не нужно.

В частности, Червяков, играющий Пушкина, ходит с каким-то остеклянелым взглядом. А в общем, он у него театрален. Его партнерша, Володко, бьет на внешнюю красоту. В целом же это ленинградское издание Солнцевой. Тамарин-Дантес повторяет себя же из «Коллежского регистратора». Характерно, что Дантес дается в ленте совершенно как Хлестаков, особенно, в сцене с сестрой Наталии Гончаровой. И Тамарину его так и приходится подавать. Это Хлестаков-петух, и петух этот — от Гардина.

Итого, картина бьет на эффект: незабываемые костюмы, фонтаны и прельстительный Петергоф — это во-первых. И во-вторых — делает ставку на скользкую тему семейных тайн и Пушкина, без ударения на эпоху. Рассчитана на коммерческий экран и требований широкого зрителя удовлетворить не может.

Незнамов П. «Поэт и царь» // Кино (М.). 1927. 27 сентября.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera