Показанная на общественно-дискуссионном просмотре в ЦС ОДСК картина «Кастусь Калиновский» (режиссер — В. Гардин, оператор — Н. Аптекман, производство Ленинградской Совкино-фабрики; совместно с Белгоскино) — была подвергнута резкой критике большинства собрания.
В прениях выступили тт. Эрдэ (ЦС ОДН), Еремеев (газ. «Гудок»), Иванов (ЦК Сахарников), Урин (ф-ка Госзнак), Ядин и Залкинд (сценаристы), Гуттен (НКИД), и многие другие.
Собрание признало, что коренным недостатком картины является ее несоответствие историческому ходу восстания 1863 года и отсутствие правильной политической установки при оценке классового характера этого исторического события.
Резолюция отмечает, что картина насквозь пропитана народническим и, отчасти, националистическим душком и не даёт правильного показа основных причин поражения крестьянского жонда.
Герой восстания белорусских крестьян — Калиновский — показан в картине «добрым старым молодцем» и «веселым рубакой-партизаном». Никак не вскрыта его классовая сущность, в результате чего зритель с трудом может разобраться, в чем отличие Калиновского от какого-нибудь «батько-атамана» времен гражданской войны на Украине.
С художественно-технической стороны — картина не представляет интереса и в известной мере может быть признана халтурной. Эпизоды, положенные в основу сценария, и режиссерская обработка — оказались в картине абсолютно неправдоподобными и неубедительными... Отсутствует логическая связность, многие кадры не оправданы.
Работа режиссера дореволюционных навыков В. Гардина не поднимается выше установленного им в старых картинах уровня, основным признаком которого является деление персонажей по традиции на две категории (положительных и отрицательных «героев»).
Схематичность в обрисовке главных действующих лиц, неумелое использование актерских сил, сугубая установка на вкус обывателя, введение в картину помпезности и напыщенной театральности (особенно в эпизодах балов «разлагающейся буржуазии») — делают картину абсолютно никчемной.
Собрание считает показ фильмы «Кастусь Калиновский» в рабочих клубах по всей линии проката и, особенно, в деревне и в школах — недопустимой.
В. «Кастусь Калиновский». На просмотре в ОДСК // Кино (М.). 1928. 11 декабря.
Разбудите ночью честного советского гражданина — любителя кино и спросите: как разлагается буржуазный Запад на экране?
Он немедленно ответит: танцует фокстрот.
— А если действие происходит до введения фокстрота, — не унимаетесь вы.
— Тогда танцует менуэт, вальс, танго, и в стильных платьях, — без запинки отвечает гражданин.
— Ну, а как делается восстание угнетенного крестьянства, — продолжаете мучить вы человека.
— Господи, это ведь и ребенок знает, — сердится допрашиваемый. — Крестьяне восстают и бегут, за ними бегут солдаты, вожди ничего не боятся и арестовываются, но заря революции близка. Стоило из-за этого будить человека. Просто свинство...
Ваш собеседник давно спит, когда вы еще недоуменно бормочете: — Но позвольте, но помилуйте, это так в начале советской кинематографии делали. Ведь был уже «Конец Санкт-Петербурга», ведь и «Броненосец „Потемкин“» был, ведь были...
Вы решаете проверить эти голословные и странные утверждения о том, как показывается на экране восстание крестьянских масс и идете смотреть «Кастуся Калиновского» (реж. Гардин, производство Совкино и Белгоскино).
Ваш собеседник оказался прав. Восстание показывается именно таким образом. В продолжение всей картины бегут белорусские крестьяне от казаков, казаки от поляков, поляки от крестьян и наоборот. Для «разложения» польских панов демонстрируется мазурка в стильных платьях и лукаво улыбающийся патер. Вождь крестьянского восстания неожиданно появляется и всегда неожиданно пропадает, причем главное его занятие мило улыбаться и потряхивать фотогеничной шевелюрой. Его подруга в течение трех кадров из безграмотной крестьянской девушки превращается чуть ли не в Софью Перовскую и вместе с остальными героями картины «безумно» страдает в публику. И все это преподносится в добросовестно скучном и неинтересном оформлении.
Вы уходите и меланхолически повторяете: «а, ведь, ей-богу был и Пудовкин, н Эйзенштейн... и какой же сейчас год... Кажется, 1928».
Марголис Л. Вместо рецензии // Кино (М.). 1928. 18 декабря.