После просмотра картины [«Крейцерова соната»] Тиман, пригласив меня в свой кабинет, повел такой разговор:

— Владимир Ростиславович, а не поставить ли нам что-нибудь с Германовой? В Художественном театре она на первом положении...

Перебрали ряд классических романов, еще не использованных в кино, и сделали выбор.

— Давайте «Анну Каренину»?

— Хорошо. Есть, кажется, пьеса «Анна Каренина»?

— Великолепно. Надо использовать и пьесу. Через недельку начнем?

Неделька на подготовительный период вместе с изготовлением сценария считалась вполне «солидным» отрезком времени. В моей кинорежиссерской практике я слышал пожелания выпустить фильм не только послезавтра, но и завтра.

После разговора с Тиманом я поехал на квартиру к артистке Германовой.

Она дала согласие исполнять заглавную роль и поставила только одно условие: срепетировать все сцены заранее у нее в гостиной.

Загримированная и одетая, Германова будет приезжать на съемку к определенному часу. Ждать своего выхода она соглашалась не более трех минут.

Кто, кроме театрального режиссера, мог принять эти условия?

Я их, конечно, принял.

Предварительная срепетовка, то есть то, что впоследствии было названо «репетиционным методом», разбор и изучение отдельных сцен — все это обычные формы театральной методики, и представительница Художественного театра, воспитанная на репетиционной системе, горячо приветствовала их.

Германова не видела никакого различия между кино и театром.

Я осторожно стал ее разубеждать, но мои усилия были тщетны.

— Придется только меньше говорить, — закончила она беседу со мной. — Об этом я подумаю серьезно.

К постановке мы приступили немедленно; Каренина играл Шатерников, Вронского — Тамаров, Китти — впервые дебютировавшая в кино Зоя Баранцевич.

Художник Ч. Г. Сабинский устанавливал в павильоне (вся площадь которого была не более 100 квадратных метров, то есть равнялась обычной театральной площадке) несложные декорации «ультрареалистического» стиля.

В сущности, установка декораций в ателье отличалась от театральной монтировки только значительно большими антрактами и тщательностью оклейки фанерных щитов обоями.

На съемке царили привычные театральные условия.

Я исполнил обещание, данное Германовой, и как только она появлялась в ателье, восклицал «Свет!» ‹…›

К периоду работы над «Анной Карениной» относится одно большое «завоевание» кинорежиссеров. Так как П. Г. Тиман упорно не ставил имен своих режиссеров в рекламных объявлениях, я, предварительно согласовав это с Я. А. Протазановым, предложил ему в дальнейшем обязательно печатать наши фамилии, указывая, чья постановка выходит на экран.

В № 19 «Сине-фоно», датированном 21 июня 1914 года, впервые было крупно обозначено, что роскошная картина «Русской золотой серии» «Анна Каренина» поставлена Владимиром Ростиславовичем Гардиным. В дальнейшей хронике журнала «Сине-фоно» с моей фамилии был снят запрет, что и дало мне возможность сделать достаточно бурную для дореволюционной кинематографии карьеру режиссера.

Гардин В. Воспоминания: В 2 т. Т. 1. М.: Госкиноиздат, 1949.