Анатолий Папанов в статье, опубликованной в «Литературной газете», признался, что не смог бы сыграть генерала Серпилина в фильме «Живые и мертвые», не имея за плечами десятков острохарактерных образов. Тем самым актер косвенно подтвердил общее мнение, что успех фильма во многом определило его утверждение на эту роль. Своим выбором режиссер А. Столпер сразу же отринул все заштампованные, по инерции сложившиеся представления о подобном герое. Сделал он это не без оснований. Ведь с годами чин генерала стал особым амплуа в нашем кино. Выработался даже тип актера на исполнение таких ролей.
Мы видели разных генералов. Стройные, подтянутые и внушительные, они стояли живописными группами в ставке Верховного главнокомандующего. Иногда герой того или иного фильма становился генералом (плох тот солдат, который не мечтает об этом). Изредка мы наблюдали генерала в кругу семьи, в момент выяснения запутанных личных отношений. И очень часто генерал появлялся в фильме на короткое время с тем, чтобы поощрить или примерно наказать кого-либо из героев.
Правда, мы знаем и генералов-философов Глазунова и Федорченко из «Повести пламенных лет» и «Поэмы о море». Мы видели генерала — Н. Крючкова в «Балладе о солдате».
И вдруг Серпилин — Папанов. Непривычно все как-то. Неожиданно.
Ровно, не повышая голоса, он отчитывает Синцова и фотокорреспондента Мишку, неожиданно появившихся в расположении полка. «Не должно быть никакой паники»,— говорит он. И мы, слушая его, вспоминаем первые эпизоды фильма. Да, Серпилин видел и знает, что такое паника. Он понимает, как нужна сейчас людям уверенность в собственных силах, в силе армии. Но выражает все это в скупых словах, напоминающих служебную инструкцию.
Этот эпизод — первый штрих в сложном, колоритном портрете генерала. А. Столпер и А. Папанов блистательно дорисовали этот портрет так, что их героя не спутаешь ни с кем. Голос, жест, походка — все неповторимо в Серпилине, все привлекает к нему. ‹…›
Сохранив объективное значение событий, авторы фильма тем не менее заставили нас воспринимать их в зависимости от поведения героев, споров между ними, их взаимоотношений.
Все, что мы знали только по документам истории, становилось близким и как будто пережитым, передуманным. Потому что есть в киноромане о 1941 годе Серпилин.
Правда, от Серпилина (такого, каким показан он в фильме) мы вправе были ожидать большего. Большего в размышлениях, высказываниях. Герой явно не выговорился до конца.
Медведев А. Кто он? М.: Искусство, 1968.