Зима. Мороз 30 ℃. Ветрено. Замерзают не только люди, но и аппаратура, пленка. А тут еще «ветродуи» гудят настойчиво, взметая поземку, — на экране должна быть пурга. Трудно в эти дни было не только актеру К. Лаврову — Синцову, который брал «языка» и полз, волоча его, по снежной целине. Трудно было всем — и всем в одинаковой мере... ‹…›
Работа над картиной «Живые и мертвые» была сложна потому,
что требовала большого масштаба декораций, больших массовок. Так, на объекте «шоссе беженцев» у нас в массовой сцене было занято 1.100 человек. А в эпизоде прощания Маши с Синцовым на Киевском вокзале Москвы — около 900... Такие массовки требуют огромной работы — ведь всех участников надо одеть, обуть, загримировать, разъяснить актерскую задачу, цель эпизода, прорепетировать.
Творческий принцип режиссера А. Столпера — правдиво и честно рассказать о том, что происходило в первые месяцы войны, — мы, организаторы производства, решали так: все, что есть на экране,
вся обстановка действия должна быть достоверной. Каждая деталь — знак времени. Это приведет к достоверности всей атмосферы фильма. Мы стремились к тому, чтобы подлинным было все, начиная от пуговиц, петлиц и знаков различия и кончая военной техникой.
Для нас не было незначительных мелочей. Снимая военную Москву, мы убирали с крыш телевизионные антенны. Мы достали самолет, контур которого совпадает с контуром «мессершмидта» — чешскую спортивную машину «Тренер», из депо нам приводили старые паровозы, доживающие свой век, — для эпизода отъезда Синцова на фронт...
В сцене на позиции Серпилина было вырыто 360 воронок и три километра окопов и ходов сообщений. Наша работа настолько приближалась к действительной обстановке, что при съемке бомбежки участникам пришлось надеть каски — так велика была сила взрывов. К счастью, все обошлось благополучно. ‹…›
Как нередко бывает на съемках, дело не обошлось без происшествий. Однажды снимался эпизод, к сожалению, не вошедший в картину: немецкий солдат тонет при переправе. Исполнитель роли никак не мог с достаточной быстротой «утонуть». Тогда в его ранец положили две пятнадцатикилограммовые чугунные чушки.
Актер упал в воду и «утонул», как требовалось, — мгновенно.
А вот всплыть не смог. Оператор Н. Олоновский, как был — в костюме, в ботинках — прыгнул в реку и спас «утопленника»...
Есть у этой трагикомической истории другая, серьезная сторона. Зрители часто не подозревают, сколько усилий, времени, труда, выдумки затрачивает весь съемочный коллектив на то, чтобы создать один-единственный кадр! Вот пример: чтобы снять именно такой заход солнца, какой режиссер считал необходимым для верной атмосферы действия, оператор Олоновский выезжал на съемку 18 раз.
Наша группа трижды побывала в экспедиции — на Истре под Москвой, в Калинине, во Владимире. Мы прожили там в общей сложности около года, ведя натурные съемки.
Это была тяжелая и выматывающая работа, требующая большого напряжения сил. Но весь наш съемочный коллектив прилагал усилия к тому, чтобы ни в чем не погрешить против правды жизни.
Милькис Л., Шадур М. Как рождается достоверность // Советская культура. 1964. 1 февраля.