Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
С большой тревогой и жгучей болью мы вынуждены констатировать еще одно поражение нашей киностудии[1] на фронте борьбы за советское киноискусство.
Этим поражением, этим большим прорывом в нашей работе является «Строгий юноша» режиссера Роома, оператора Екельчика по сценарию Юрия Олеши. ‹…›
Режиссер Роом трактует советскую молодежь как людей, лишенных настоящей революционной страсти, людей бескровных, безвольных, которые рабски стоят на коленях перед раздутым, напыщенным «гением». Это самый большой порок фильма.
Степанов — великий ученый. Но это не советский ученый, он человек внутренне пустой, чужой.
Степанов должен был репрезентировать элиту ученых, людей высоких помыслов, которыми гордится наша страна.
Это такая же клевета, как и образ Гриши Фокина, в котором автор пытается воссоздать комсомольца.
Главной идеей фильма является морально-этический комплекс комсомольца Фокина, который авторы назвали третьим комплексом ГТО.
В фильме этот комплекс пропагандируется как норма поведения социалистического человека.
А на самом деле — это чистейший мелкобуржуазный идеалистический бред, спрятанный за цитатами из произведений Маркса и Сталина.
Но и этот комплекс показывается так, чтобы дискредитировать современную советскую молодежь, комсомол. Эта дискредитация наилучшим образом проявляется в поведении Гриши Фокина, самого автора комплекса.
В методе творческой реализации сценария «Строгий юноша» режиссер Роом встал на позиции воинствующего формализма и эстетства, которые являются враждебными советскому искусству.
Эти чрезвычайные великолепие и формалистическая изысканность при внутренней пустоте, трюкачество, нелепая выдумка (эпизоды — сон Фокина, в опере, на стадионе и другие) лучше всего это утверждают.
Оператор Екельчик также проявил «непротивление», беспринципность.
Бесспорно, что Роом диктовал оператору свой стиль работы, но последний проявил беспринципность и непротивление, хотя «мистика», что есть в фильме, не свойственна работе оператора Екельчика. ‹…›
Но особо следует акцентировать [внимание] на том, что творческая секция, творческие работники студии не только не помогли и не предупредили такого срыва, но также пошли по линии захваливания фильма Роома. На собрании творческой секции 2 марта [1936 г.], когда был просмотр и обсуждение фильма, некоторые творческие работники, как режиссеры Луков[2] и Животовский[3], сценарист Добровольский[4] и другие, стали на путь вредного захваливания фильма — как шедевра советского искусства, абсолютно затушевывая его враждебность.
Этот факт говорит о том, какой низкий уровень идейной подкованности наших творческих работников, как глубоко сидит в нутре некоторых наших мастеров «культура» формализма и эстетства. ‹…›
«Строгий юноша» должен стать последним поучительным уроком, предостережением для всей украинской кинематографии[5].
Фальшивые идеи, фальшивые образы // За бiльщовицький фiльм. 1936. 13 июня.
Цит. по: «Режиссер Роом встал на позиции воинствующего формализма и эстетства, которые являются враждебными советскому искусству». Документы из украинских архивов и периодическая печать об истории создания кинофильма «Строгий юноша» / Предисловие, публикация и перевод Р. Росляка // Киноведческие записки. 2014. № 108/109.
Примечания
- ^ Т. е. Киевской киностудии.
- ^ Луков Леонид Давидович (1909, Мариуполь — 1963, Москва) — кинорежиссер, сценарист. Снял фильмы «Накипь» (1930), «Итальянка» (1931), «Я люблю» (1936), «Большая жизнь» (1939, 1946), «Два бойца» (1943) и др.
- ^ Житовский Исаак Абрамович (1915-2003, Санкт-Петербург) — кинорежиссер. Окончил Одесский госкинотехникум ВУФКУ, работал на Киевской кинофабрике. Фильмы: «Подземная революция» (1931), «Кролиководство» (1931), «Польский национальный район» (1931), «Путь свободен» (1932). Печатался в журнале «Кiно». В 1930-х редактировал газету «За бiльщовицький фiльм».
- ^ Добровольский Аркадий Захарович (1911, с. Клекотино — 1969, Киев) — писатель, сценарист. Работал редактором Киевской киностудии. Незаконно репрессирован в 1937 г., пробыл в заключении 21 год. В Украину вернулся в 1959 г. Работал в сценарной мастерской Киевской киностудии, занимался переводами.
- ^ Следует сказать, что о «Строгом юноше» «не забывали» и в последующем. Например, уничтожительной критике подверг фильм в 1937 г. одиозный П. Гридасов: «Были случаи, когда отдельные писатели с именем делали явно неудачные, слабые и даже халтурные вещи. Враги пользовались этим и, прячась за спину этих писателей, выбрасывали миллионы рублей народных денег. Такова была тактика врага.Так, в 1936 году был поставлен фильм „Строгий юноша“. В этой картине проповедовались анархические идеи („Что хочешь, то и делай! Нельзя подавлять желания!“). И всерьез трактовалась „проблема“, может ли студент отнять жену у своего профессора?» (Гридасов П. Лицо врага: О вредительской работе буржуазных националистов в украинской кинематографии // Кино. 1937. 29 сентября). Это было очень серьезное обвинение, которое, собственно говоря, и послужило причиной для начала расследования, в результате которого были осуждены некоторые руководители «Украинфильма» и Киевской киностудии. Кстати, на суде, «экспертная комиссия», в состав которой, в частности, вошли профессор И. Анисимов и писатель А. Головко, вынесла свой вердикт: «Картина представляет собой клевету на советскую действительность, искажая образы комсомольцев и советского ученого. За формалистическо-эстетическими ухищрениями, здесь скрыта целая система неправильных, а часто и враждебных взглядов» (Смоленский В. Быстрее ликвидировать последствия вредительства в «Украинфильме» // Кино. 1938. 23 марта).