Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
О комедии военных лет много писали и пишут. Даже малозначительный и не очень смешной «Антоша Рыбкин» не забыт. А вот по сценарию М. Зощенко «Солдатское счастье», написанному в 1942 году, более оригинальному и остроумному, фильм не был сделан. Между тем есть в этом сценарии необычно задуманный комедийный характер солдата, который всем своим обликом и поведением являет лукавое опровержение стандартных представлений о подвиге. Пожилой, неказистый, не бог весть какой здоровый, Трофим Бомба на первый взгляд кажется существом на войне совершенно неуместным. Да еще в таком деле, как снайперское. И правда‚ на личном счету у Трофима — ни одного убитого немца. Не то что у его молодого напарника, уважительно именуемого Василием Ивановичем. Прославленный и переполненный гордостью, Василий Иванович попрекает и поучает Трофима, не замечая, что всеми своими успехами он только ему и обязан. Что в их снайперской паре он только «руки», а мозг и душа — Трофим. Мало того, что Трофим организует напарнику его военные победы и тому остается лишь нажать на спусковой крючок, — старый солдат затевает и выигрывает целые военные операции. И встревоженные немцы назначают немалую награду за его голову. А Василий Иванович, ничего не понимая, все твердит покровительственно: «Вообще, Трофим Тарасович, данные бойца у вас есть... Выдумка, наблюдательность. Плюс физическая сила... Но, конечно, еще многое надо, чтобы встать на высшую ступень»[1].
«Солдатское счастье» не претендует на изображение конкретной фронтовой реальности. Сценарий, бытовой по внешней форме, по существу — сказ, солдатская байка.
В 1943 году Зощенко написал музыкальную комедию «Пусть неудачник плачет» — о певце, который живет единственной заботой о сохранности своего замечательного голоса. Голос звучит прекрасно, но художник увядает и теряет популярность, потому что обрек себя на искусственное существование, лишенное необходимых человеку эмоций. После целого ряда смешных перипетий герой возвращается к людям и к истинному творчеству. И едет на фронт петь. Этот сценарий тоже не реализован. Справедливость требует отметить, что военные сценарии Зощенко сильно отличаются от его прозы, и прежде всего тем, что они в значительной мере лишены живой плоти, тех самых подробностей, которые вызывают смех узнавания. Но это было общим свойством военных кинокомедий. Секрет их успеха был не в бытовой достоверности, а в сюжетной изобретательности, умении построить увлекательную и смешную интригу. Этими качествами сценарии Зощенко обладали не менее, чем те, что ставились и получали признание.
Зощенко писал сценарии и после войны. С М. Большинцовым «Уважаемые граждане» (по своим рассказам «Огни большого города» и «Фома Неверный»), а также «Три холостяка». Написал он с И. Поповым и сатирическую комедию «Преступление и наказание». Тут мы попадаем уже в привычный мир зощенковских персонажей, проживающих в коммунальных квартирах, в атмосфере обывательских забот, мелких склок и скандалов. Но эту сторону жизни на экране тех лет представить было совершенно невозможно. Персонажи сатирика не подлежали в кино обличению — как несуществующие. К тому же в послевоенные 40-е годы выпуск фильмов сокращался, и сценарные произведения Зощенко на экран не попали.
Белова Л. Сквозь время. М.: Искусство, 1978.
Примечания
- ^ ЦГАЛИ, ф. 2572, оп. 6, ед. хр. 38.