Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
В Ленинграде демонстрируется американская фильма «Безбожница» режиссера Сесиль де Милля.
Картины этого режиссера не впервые идут на нашем экране. Сесиль де Милль — выдающийся мастер. В художественном отношении его работы бесспорны. Но не о его мастерстве собираемся мы писать.
В фильме «Безбожница» наше внимание привлекает нечто иное, гораздо более значительное, нежели художественная изобретательность и кинематографическое остроумие режиссера.
В этой фильме мы впервые видим показ американский жизни с той стороны, которую меньше всего знаем.
Haш зритель до сих пор привык видеть в американских фильмах пресловутое «просперити». Беспечная жизнь, всеобщее довольство, жизнерадостные люди, тучные стада, словом — торжество американской государственности.
Только из сухих газетных сообщений мы знаем об оборотной стороне американского «процветания». Об этой стороне свидетельствуют такие факты, как процесс Сакко и Ванцетти, суды Линча, Ку-Клукс-Клан, обезьяний процесс и прочие атрибуты американского «демократического» строя. В американской художественной литературе Синклер Льюис показал нам одичалого американского обывателя из «Главной улицы». Теперь, едва ли не впервые, мы видим оборотную сторону «просперити» на экране.
Перед нами — колледж, где воспитываются будущие мистеры Бэббиты и их супруги. Здесь есть молодая, эксцентричная девица, ради моды проповедующая атеизм. Рядом с ней — молодой человек с резко выраженными фашистскими взглядами. Они возглавляют два лагеря в колледже — лагерь религиозных и лагерь свободомыслящих.
Борьба этих двух лагерей, по существу, ничем не отличается от безобидной игры в снежки на наших школьных дворах.
Подобное «решение» религиозной «проблемы» не вызывает у зрителей ничего, кроме смеха.
Но вот — происходит несчастье. Во время схватки верующих с безбожниками одна из девушек падает с лестницы и разбивается насмерть. В тот же момент вся система американской государственности вступает в действие. Виновные приговорены к принудительному воспитанию.
Перед глазами зрителей проходит ряд потрясающих картин, которые вскрывают истинную сущность буржуазной культуры. Герои, присланные в «дом принудительного воспитания», попадают в условия, которые вызвали бы восхищение у самых отпетых тюремщиков царского режима. «Воспитательные» методы в «доме воспитания» проводятся при помощи самых утонченных пыток и издевательств. Результаты всего этого очевидны. Методы «воспитания» либо приводят искалеченных людей в лоно исповедуемой государством христианской религии, либо лишают рассудка. Лишь немногие способны выйти из «дома воспитания» несломленными, и это, очевидно, будущие борцы против капиталистического строя.
Таково содержание фильмы.
Показана еще только первая серия картины. Мы не знаем, что будет во второй, но даже первая часть дает достаточно оснований, чтобы признать ценным появление на нашем экране подобных произведений.
Несколько слов попутно.
Раздаются голоса, считающие, что кино-театры, показывая «Безбожницу», могут оказать плохую услугу нашим организациям, ведущим антирелигиозную работу.
Это мнение, разумеется, неверно.
«Безбожница» делает упор на показе закулисных сторон американского капитализма, на разоблачении ханжества и лицемерия буржуазных «гуманистов» и «человеколюбцев», а отнюдь не на религиозной или антирелигиозной агитации.
Как разоблачительная, противобуржуазная картина, «Безбожница» не может вызвать никаких возражений. И тем более странно слышать сейчас эти возражения, что они раздаются после того, как на наших экранах спокойно демонстрировались неприкрыто враждебные нам вещи («Любовь моряка»). Эти картины держались на экране по нескольку недель, не вызывая никаких протестов со стороны лиц, требующих теперь снятия «Безбожницы».
Совершенно ясно, что «Безбожница» не может удовлетворить даже самым минимальным требованиям придирчивого антирелигиозника, хотя бы уже по одному тому, что она делалась буржуазным режиссером и в буржуазной стране.
Но мы никогда и не предъявляли и не предъявляем стопроцентных требований к фильмам, закупаемым за границей. В таких случаях мы ставим вопрос иначе, мы выясняем, какие реакции может вызвать картина у нашего зрителя.
Точно так же мы должны решать вопрос о «Безбожнице».
Оправдывает ли в какой-либо мере эта фильма религию, вызывает ли она у зрителей сочувствие к американской государственности, или же, наоборот,— она разоблачает и вскрывает всю гнилость этой государственности?
Мы убеждены в последнем.
Матвеев В., Олейников Н. Американское «процветание», как оно есть // Красная газета. Вечерний выпуск. 1930. 18 декабря.