12 января 1939 года с В. Пудовкиным беседовала комиссия Главного управления кинофотопромышленностью (ГУК) в составе С. Дукельского (только что назначенного начальником ГУКа вместо арестованного Б. Шумяцкого), Рубинштейна и Гагариной. Режиссеров (а они знают, что не только их) вызывают и говорят им: мы изучаем состояние вашей отрасли, мы люди новые, со стороны, и хотим получить объективные сведения из первых рук, из надежных источников — для того, чтобы положить конец безобразиям, создать нормальные условия для вашей работы.
Пудовкин. ‹…› Каждый раз такое грохание фильма поддерживалось жесткой политикой расправы с режиссером. Абрам Роом был отставлен от всякой работы. Может быть, по отношению к Роому это было до известной степени справедливо, но такие случаи, как с Барнетом, Мачеретом, несправедливы.
Я имею сейчас непосредственную связь с «Вальтером». Это антифашистский фильм, автором которого был Юрий Олеша, который работал над этим сценарием лучше, чем над «Строгим юношей». В фильме есть удачный эпизод — это концлагерь. Это и агитационно сильно, и художественно сделано хорошо и в сценарии, и в фильме. Но сейчас я говорю о фильме. Но там имеется фигура коммуниста. Актер, играющий эту роль, Кудрявцев, оказался неудачным. Очень сухое исполнение. И по сценарным ситуациям есть целый ряд неудачных вещей. Например, в целях конспирации он делается парикмахером, причем этот коммунист, руководитель, играя парикмахера, настолько перехлестывает в почтительности, что зритель забывает, что это коммунист, и у него получается впечатление больше от парикмахера, чем от коммуниста.
Но это такая ошибка, которая исправима. Мы это сумели исправить. Небольшими до-съемками поворачивается и самый ход развития действия, и фильм сам меняется.
Финал сделан совершенно нелепо — по предложению Шумяцкого. Финал на немецком заводе, где после речи фашиста все рабочие вдруг в один голос протестуют и поднимают кулак — «Рот-фронт!» Картина получилась дикая и неправдоподобная. Хорошо, правдиво сделанный концлагерь, и потом вдруг такая демократия на заводе. Они думали сделать плакатную концовку. У нас сейчас здесь на студии все меняется. Взялись за это дело люди, конкретно думающие и умеющие работать. Мы в течение трех дней сделали изменения.
Что было сделано ГУКом? ГУКом была получена картина. Мачерет ходил желтый, бледный, ходил так неизвестно сколько времени. Когда нам показали картину, то мы сразу предложили конкретную переделку. Она попала в ГУК, ее обсудили и потом прислали бумагу. Началось с того, что режиссера Мачерета в свое время охаяли за «Родину». Работал он в плане художественном не на особо высоком уровне, а в плане агитационной работы неплохо. Хаять его по этой линии не надо было. Другое дело — ставить вопрос о его художественных способностях. Но он, безусловно, растет, и это вы можете усмотреть из «Вальтера» — вырос человек. В этой бумаге ГУКа было сказано, что ввиду того, что Мачерет упорно не выполнял предписаний ГУКа, отставить его от работы и передать картину другому режиссеру.
Рубинштейн. Вам?
Пудовкин. Нет. Всегда идут коридорные разговоры. Потом Хачатурьян говорил со мной и сказал, что Шумяцкий предлагает мне заняться картиной «Вальтер». Я сказал, что займусь, но в порядке помощи. Я и Райзман в порядке помощи делали исправления. Последнее обсуждение было у нас, и была признана правильность этого.
Пудовкин В. Очень серьезный вопрос — уничтожение режиссеров / Публикация и предисловие Е. Левина // Искусство кино. 1991. № 12.