Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Время нас торопило
Оператор Евгений Андриканис о съемках

Это была пора возмужания, пора работы над серьезнейшим антифашистским фильмом ‹…›.

Началось творческое содружество, перешедшее в личную дружбу, с такими замечательными людьми, как режиссер Александр Вениаминович Мачерет и писатель Юрий Карлович Олеша. По вечерам, после съемок, мы направлялись в кафе «Националь», где беседовали о нашем фильме, дорабатывали сценарий. Наши с Мачеретом предложения Юрий Карлович с интересом выслушивал, а затем тут же начиналась разработка новых сцен. ‹…›

«Болотные солдаты» был фильмом о ненависти к фашизму, о нашей личной ненависти. ‹…›

Первая часть нашей ленты, с «настроенческими» ночными проходами по улицам главных героев, Мари и Пауля, трактовалась нами в теплых лирических тонах. Эти сцены снимались в декорациях улиц немецкого города, воссозданного на площадке студии. Мы снимали на восходе и закате с электрической подсветкой. Пиротехнический туман создавал поэтическое настроение. Лиризм этих фрагментов должен был создавать эмоциональный контраст с дальнейшими событиями, показываемыми в нашем фильме.

Многие изобразительные замыслы тогда еще молодого оператора могут сейчас показаться наивными. Например, портрет фашиста Ван-Остена, бывшего друга Пауля, с редкими искажающими тенями, подчеркивающими его «аристократические» фехтовальные шрамы (и с наездом камеры на крупный план искаженного широкоугольной оптикой, нечеловеческого лица при словах: «Я пришел тебя арестовать!»), воплощал, как мне казалось, идеальную пластическую трактовку облика отрицательного персонажа.

Фоном обычно служили колючая проволока, или виселице подобные столбы, или решетчатые световые пятна. Впрочем, это не выглядело ни карикатурно, ни назойливо, может быть, потому, что не вносило в фильм изобразительного диссонанса. Декорации «караульное помещение», «барак» снимались сухо, без особых световых эффектов, с высокими источниками лобового света, направленного на лица, чтобы подчеркнуть впадины глаз. Это давало возможность показать изнуренность «болотных солдат» — узников фашизма...

При показе на экране фашистского концентрационного лагеря и болота, где работали заключенные, мы отказались от обычных киносъемок при солнце. Здесь необходима была мрачная, пасмурная, а еще лучше дождливая погода. Узники фашизма мокрые, стоя по колено в воде, рыли в болоте бесконечные канавы. Съемку мы производили в ненастную погоду с электрической подсветкой. Если небо было недостаточно хмурым, в глубине, за актерами, мы ставили для затемнения большие черные тюли.

Эпизоды «Болото», «Барак» должны были изобразительно противостоять солнечным кадрам бегства Пауля из концлагеря. Если была солнечная погода, снимался один эпизод, если пасмурная —на том же месте создавался другой фрагмент картины.

Заключительный эпизод — гигантский цех завода с антифашистским митингом рабочих — мы снимали, используя архитектурные конструкции самого ателье нашей студии. Если крупные планы фашистов снимались без второго плана, лишь на фоне колючей проволоки, то планы коммуниста Пауля, державшего речь перед рабочими, проецировались на фон балконов ателье со множеством людей. Это была самая большая массовка в фильме. И снять ее надо было так, чтобы возникло ощущение единства героя с народом.

Это удалось в значительной мере благодаря тому, что в роли Пауля снимался такой замечательный актер, как Олег Жаков. Скромный и обаятельный, наделенный удивительным даром притягивать к себе все глаза и сердца, он сумел без ложного пафоса донести великую мысль о гармоническом совершенстве человека, посвятившего себя борьбе за свободу. ‹…›

Значительно позже, уже в годы Великой Отечественной войны, когда я был военным кинокорреспондентом, мне довелось в штабе Воронежского фронта ознакомиться с одним документом. Это была маленькая, но толстая книжка, изданная в Берлине, предназначенная для каждодневного ношения в кармане. В ней с немецким педантизмом было подробнейшим образом указано, кого в случае пленения нужно немедленно расстреливать. В разделе работников культуры и искусства СССР мною были обнаружены фамилии Эйзенштейна (за фильм «Александр Невский»), Ромма (за ленинские фильмы), Рошаля (за «Семью Оппенгейм») и многих других работников советского киноискусства, в том числе Мачерета, Олеши, Жакова и моя. Ну что ж, тем, что мы находились в таком списке, можно было только гордиться!..

Андриканис Е. О Пресне, о Париже, о кино: Воспоминания кинематографиста. М.: Искусство, 1988.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera