Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Демуцкий творит чудеса
О сотрудничестве с Довженко

С 1928 года начинается расцвет творчества молодых украинских мастеров. В этом большую роль сыграло их тесное содружество. Вместе они создали «Арсенал», «Землю» и «Ивана». Оба мастера, воспитанные на украинском фольклоре, оба страстно любящие свою Украину, лучшие произведения создали на украинском материале. Эпически величавый стиль, медлительный и монументальный, философская лирика, простота и революционная страстность — вот что характеризует все их совместные произведения.

«Арсенал». Реж. Александр Довженко. 1928

«Арсенал» был задуман как гимн революционной борьбе на Украине. Одно событие — восстание арсенальцев — переросло в символ освободительного движения украинского народа. Поэтому масштабность в изображении происходящего на экране стала одним из главных принципов и операторского решения фильма.

Стремление к монументальности, которое проявилось у Довженко уже в «Звенигоре», в последующих его фильмах, снятых Демуцким, стало еще более ощутимым. Особенно оно чувствуется в портретах героя фильма Тимоша, олицетворяющего рабочий класс Украины.

Демуцкий снимает его длинными планами, на фоне неба, в медленном, размеренном ритме. Порой сила героя «кричит» с экрана. Вот Тимош выходит на трибуну съезда Центральной Рады и неожиданно напыщенный президиум кажется пришибленным. Тимош — «крупно» на переднем плане, а маленькая фигурка председателя в глубине кадра становится еще меньше, подчеркивая монументальность героя. ‹…›

Тимош не одинок в творчестве Демуцкого. Вслед за ним выходит на экран Василь — комсомолец из «Земли». Очень многое, на наш взгляд, роднит этих молодых парней между собой: та же убежденность в своей правоте, тот же огонь в глазах, та же смелость и решительность... И тот же подход оператора к их показу. Как и все герои довженковских фильмов, Василь монументален — только в отличие от Тимоша он подан мягче. Демуцкий снимает Василя своим любимым длиннофокусным объективом, с которым надолго потом не расстается. Портреты у него получаются «мягкими», без резких переходов света и тени, фон размытый и потому световые пятна на нем не отвлекают внимания от главного в кадре — от портрета. Так сняты в «Земле» почти все положительные герои — Василь, его отец и дед, крестьяне.

В своей работе над «Арсеналом» оператор избегает мелочей детализации, всего ненужного, — его кадры выразительны и просты, как композиция плаката, мастером которого был, кстати сказать, Довженко до прихода в кино.

Вот один из первых кадров фильма. В деревне голод, разруха, и на экране — бесконечное снежное поле, вдали одинокий домик, а посреди поля застыла маленькая фигурка старушки в черном одеянии. О чем она думает? Какая тоска и надежда в этом кадре! Глубокие размышления передают авторы всего одним кадром, всего одной фотографией. ‹…›

Это умение передать настроение одним статичным кадром характерно и для «Земли». Вспомним всего два кадра. Вот остановился трактор, отчаяние охватило комсомольцев: что же делать, ведь это позор перед всей деревней, ведь это радость кулакам? Две-три выразительно поставленные и снятые фигуры, угол трактора, пустынный пейзаж — и экран передает все чувства, которые переживают герои. А вот после смерти Василя выходит его страдающий отец на улицу и вопрошает: «Гей Иваны, Степаны, Грицьки! Вы моего Василя убили?» И вслед за этим на экране возникает кадр, олицетворяющий безмолвие. Где еще можно встретить такой кадр молчащей природы? И не потому, что фильм немой, а потому, что она действительно молчит! Справа в глубь кадра убегают телеграфные столбы, провода словно уносят вопрос старого отца, и этот вопрос эхом от одного столба летит к другому и постепенно замирает. Природа молчит: не шелохнется травинка, не пролетит облачко, никто не отвечает — ни пустое небо, ни пустая земля, ни провода...

Иногда кадр-плакат у Довженко и Демуцкого приобретает символический характер, вмещая в себя большие мысли и понятия. Так, в «Арсенале» гимназисты, реалисты и солдаты-дезертиры забрались на памятник Богдану Хмельницкому и усердно грызут семечки, равнодушно сплевывая шелуху. Оператор находит очень точную композицию кадра и точку съемки. Он снимает памятник снизу, немножко наклонив камеру вбок, отчего кадр приобретает динамику, и на экране мы видим бронзового Богдана, напрягшего свои силы и старающегося сбросить насевших на него мух. Кажется, что герой в гневе машет булавой. Памятник ожил...

А разве не символ Белоконь с быками в «Земле»? Снятый снизу, он похож на своих тупых и приземистых быков. Или отец Василя —крестьянин-единоличник, пашущий свою полоску земли и медленно скрывающийся за бугром, словно исчезающий с лица земли пережиток прошлого? По-своему символичны и кадры стройки в «Иване», олицетворяющие силу, мощь и разум советского человека. Словно сфинксы, медленно проезжают мимо нас бетонные глыбы, и, чтобы люди не нарушили этой величавости, авторы снимают стройку без людей...

«Земля». Реж. Александр Довженко. 1930

В каждом из этих примеров мы видим, как оператор находит точный изобразительный эквивалент драматургическому и режиссерскому замыслу. И не будь в этих фильмах оператора, который бы так тонко чувствовал каждое режиссерское желание, может быть, у Довженко и не получились бы многие выразительные кадры.

Если в первых фильмах Демуцкий недостаточно уделяет внимания каждому персонажу, то в «Арсенале» этот недостаток уже изживается. В фильме герои делятся на два противоположных лагеря, и оператор по-разному подходит к представителям этих лагерей. Вспомним немцев и гайдамаков — все они сняты как оплошная серая масса: это не люди, у них не видно ни лиц, ни глаз. Демуцкий снимает их силуэтами, используя контровой свет, часто задымляя кадр, превращая фигуры врагов в движущиеся тени. «Цепи извиваются, как слепое чудовище...» — пишет Довженко в сценарии, и оператор показывает медленно движущуюся черную цепь фигур. Снятые сверху и придавленные к земле, они действительно похожи на слепое чудовище.

На такое же чудовище или, вернее, на машину, убивающую четко и мерно и оттого еще более страшную, похожи гайдамаки, расстреливающие арсенальцев. Вот один из них, мерно стреляющий в публику. Это «убогий победитель с надвинутым на глаза козырьком и с наганом в руке». Оператор снимает его на фоне белого дыма, проносящегося в сторону, у него не видно лица, только светится металлическим блеском козырек и наган.

Иначе снимает оператор «невоенные» сцены — заседание Центральной Рады, шествие националистов и т. п. В этих случаях, подчеркивая свое резко отрицательное отношение к персонажам, он освещает их боковым или нижним светом, деформируя физиономии, выявляя некрасивые черты лиц типажей.

Положительные образы трех фильмов — «Арсенала», «Земли» и «Ивана» — сняты примерно одинаково. Все они монументальны, все сняты немного снизу на фоне неба. Портреты их (почти все) освещены тональным светом, фон дан в нерезкости, чтобы не отвлекать внимание от основного в кадре. Чаще всего они сняты на натуре, на просторе, а в «Земле» положительные образы часто сливаются с прекрасно снятой природой.

«Арсенал». Реж. Александр Довженко. 1928. © РИА Новости 

Демуцкого называют поэтом. Его пейзажи в фильмах «Земля», «Иван», «Годы молодые», «В мирные дни» отличает мягкость и теплота, необычайная глубина и прозрачная воздушная дымка. Он умеет передать «настроение» природы, движение или тишину. Его мягкие, лирические, задумчивые пейзажи не спутаешь с другими съемками.

Природа стала одним из главных героев фильма «Земля». Демуцкий понял, что здесь в первую очередь воспевается жизнь и красота природы. Поэтому резкий изломанный стиль «Арсенала» совершенно не подходил для решения такой оптимистической задачи. И тут ему помогло давнишнее увлечение фотографией. Он снимал «моноклем» — объективом с чрезвычайно малой глубиной резкости, делавшим предмет слегка размытым, обволакивающим его в воздушную дымку. Объектив с такими же качествами искал Демуцкий и для съемки «Земли». И оператор не ошибся — именно этот прием помог ему так показать красоту природы, как никто до него не смог этого сделать. Природа ожила на экране, приобретя особую стереоскопичность, задумчивость и сказочность. Она полна тончайших оттенков настроения — то сочувствуя героям, то негодуя на их врагов, то мягко улыбаясь их счастью.

В первых эпизодах «Земли» (когда умирает дед) она мягкая и лирическая, чуть-чуть грустная. Оператор снимает прекрасный сад через диффузион мягкорисующей оптикой, и фон получается несколько фантастическим, усеянным сотнями солнечных бликов. Примерно так же снята и ночная сцена встречи Наталки и Василя. Оператор еле подсвечивает лица героев, чтобы звезды на фоне оставались отчетливо видными. Ночная природа в этих кадрах — таинственная, сказочная, необычайная — наполнена какой-то космической красотой.

А конец фильма — это поистине апофеоз природы. Дождь, омывший землю, разбросал мириады радужных капель на бесчисленных плодах, на траве, на листьях деревьев, и они заполняют весь кадр и переливаются на солнце как драгоценные камни...

Всего этого нельзя было добиться теми средствами, которые раньше были на вооружении оператора. Резкие контрасты, суховатая публицистическая манера, плакатные образы — все, что было органично для стремительного «Арсенала», где главное — революционный пафос, не годилось для «Земли» — фильма эпически философского, с задумчивыми и ласковыми людьми, с прекрасной украинской природой.

Начиная с «Земли» в творчестве Демуцкого преобладает «лирический» рисунок, портреты снимаются мягкорисующей, длиннофокусной оптикой, которая придает особую воздушность фону и выделяет главное в кадре. Теперь большое место занимают величественные, радостные пейзажи, заполненные прозрачным воздухом, пейзажи с низким горизонтом и с огромным светлым небом. Это небо очень любит и Довженко и Демуцкий. Низкий горизонт придает композиции кадра величавость и бесконечность и тем дает полет нашему взору, устремляет его в глубь кадра. Вот почему статичные пейзажи «Земли» не создают впечатления чего-то застывшего. Этому способствует и диагональное в большинстве случаев построение композиции.

Так же величава и прекрасна украинская природа и в «Иване». Медленно проплывают перед нами берега Днепра. Медленные проезды сменяют друг друга. Задумчивые деревья смотрят вниз, в воду великой реки, со дна которой выплывают белыми барашками отраженные облака и голубое небо. Авторы целую часть показывают нам чудесную панораму Днепра, нетронутую, чистую природу, среди которой вырос Иван. Невольно приходит сравнение с левитановской картиной «Над вечным покоем». Как и великий художник, украинский оператор стремится уловить в природе ее настроение и человечность. Эта особенность отличает и пейзажи в фильме «Годы молодые» (1941, реж. Гричер-Черико- вер). И даже морские пейзажи в фильме «В мирные дни», передающие различные «настроения моря», соответствующие настроению героев, ближе левитановской манере, чем к маринисту Айвазовскому.

Мы недаром сравниваем некоторые кадры Демуцкого и Довженко с живописными полотнами художников. Если вспомнить, что Довженко до прихода в кино был художником, то станет понятным его внимание к изобразительной стороне своих картин и влияние классической живописи на эти картины. Демуцкий необычайно чутко откликался на требования режиссера. Достаточно вспомнить умирающего седовласого деда в «Земле». Снят он, словно святой со старой иконы,— весь белый, с седыми волосами, похожими на нимб вокруг его старческой головы. Довженко в сценарии пишет: «И лежал он, как на картине, тоже красиво. Он даже, казалось, немного сиял...» Демуцкий творит чудеса: он и в самом деле заставляет старика сиять. Старый дед, снятый на фоне прекрасного сада, в белой рубахе и с седыми волосами, освещенными контрастным светом, очень похож на святого, и он в самом деле излучал словно фосфорический свет. В данном случае мы видим полное слияние мыслей режиссера и оператора и понимаем, что один без другого они не могли бы создать эти великие кадры.

Мы уже отмечали, что Демуцкий — оператор «драматургический», хорошо чувствующий направленность и стиль каждого произведения. Вот почему, несмотря на общность многих деталей, три фильма Довженко и Демуцкого, разные по своей драматургии, повлекли за собой и необходимые различия в изобразительном решении. Здесь, несомненно, сыграли большую роль те задачи, которые ставил перед собой Александр Довженко в каждом из этих фильмов. Демуцкий своим мастерством во многом помог режиссеру.

Антропов В. Творчество украинского оператора Даниила Демуцкого // Кино и время. Вып. 4. М.: Госфильмофонд, 1965.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera