«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Неожиданность.
Внезапность.
Неизвестность.
Вот три основных, чисто кинематографических момента, которые были положены мною в основу построения сценария и композиции действия «Предателя».
Зрительное напряжение, внимание и интерес не должны быть ослаблены до последнего момента.
Кто предатель?
Кто неизвестный?
Кто из всей группы центральных действующих лиц, выведенных в картине, кто из них виновник предательства?
Моя задача режиссера была построить развертывание интриги так, чтобы зритель подозревал в предательстве не одно какое-либо определенное лицо, а сразу нескольких, чтобы он с нетерпением следил за линией действия. ‹…›
Для достижения такого эффекта напряженнейшего внимания и эффекта нарастающей интриги на экране еще в самом начале постановки «Предателя» пришлось всерьез изучить зрительные реакции и зрительное поведение в кинематографе при демонстрации такого рода лент.
...Итак, зритель был поставлен мною в фокусе будущей картины. «Предатель» делался и готовился с учетом определенного воздействия на зрителя...
...Надо учесть то обстоятельство, что зритель всегда хочет быть всезнающим, всепредвидящим человеком.
Он любит уже с самого начала догадываться о том, что произойдет дальше, и распознать будущее каждого из героев.
Но самое важное в кинематографе это то, чтобы картина с каждой новой сотней метров опровергала все догадки зрителя и опрокидывала все его предположения.
Создание такого фильма сложной интриги и занимательной фабулы крайне важно не только со стороны самого существа вещи, но и со стороны формальной.
Нужно, наконец, определить форму построения и таких картин. И вот по какой причине. Очень часто и почти всегда мы «разгадываем» любой советский фильм в самом начале. После первой части мы уже знаем, что будет в восьмой. Первые кадры объясняют последние.
И в результате в лучшем случае скучающий и зевающий зритель уходит в середине третьей части, а в худшем предпочтет советской ленте в соседнем кино заграничную.
Это не только относится к зрителю-обывателю.
Нередко на рабочих обсуждениях картин нашего советского производства вполне категорически указывалось, что только та революционная картина хороша и ценна, которая будет совмещать эту революционность фабулы с занимательностью интриги, интенсивностью действия и неожиданностью положений.
Отсюда не следует делать вывод, что в постановке таких картин режиссеры должны гнаться за фейерверком внешних трюков вроде традиционного перелезания по веревке с шестиэтажного дома на колокольню и шаблоннейшей гонки на автомобилях, мотоциклах и аэропланах.
Надо искать новые пути и формы для показа интенсивности и напряжения, неожиданности и внезапности.
С такого рода предпосылками и делался «Предатель».
«Предатель» должен был быть первой советской картиной высокого напряжения.
Картина высокого напряжения // «Предатель», кинороман. М., 1926. Цит. по: Абрам Матвеевич Роом. 1894-1976. Материалы к ретроспективе фильмов. М.: Музей кино, 1994.