«Коллежский регистратор», вероятно, хорошая картина, во всяком случае, картина прославленная, дающая большие сборы, но у литературных произведений, обращающихся в произведения кинематографические, — странная судьба. ‹…›

Автор, создающий свое произведение, если это произведение хорошо, обычно борется с предшествующим восприятием вещи, пытается нарушить канон, повернуть явление и дать его с новой точки зрения. ‹…›

«Станционный смотритель», превращенный в кино в «Коллежского регистратора», у Пушкина содержит следующие особенности: Дуня уже в четырнадцать лет была большой специалисткой по поцелуям. Вот что пишет об этом безыменный рассказчик «Станционного смотрителя».

«Лошади были давно готовы, а мне все не хотелось расставаться с смотрителем и его дочкой. Наконец, я с ними простился; отец пожелал мне доброго пути, а дочь проводила до телеги. В сенях я остановился и просил у ней позволения ее поцеловать; Дуня согласилась... Много могу я насчитать поцелуев „с тех пор, как этим занимаюсь“, но ни один не оставил во мне столь долгого, столь приятного воспоминания».

Перед этим рассказывается содержание картинок на стене в «смиренной, но опрятной обители» станционного смотрителя.

В этих картинках: «В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. Наконец представлено возвращение его к отцу; добрый старик з том же колпаке и шлафроке выбегает к нему навстречу: блудный сын стоит на коленях; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине такой радости. Под каждой картинкой прочел я приличные немецкие стихи. Все это доныне сохранилось в моей памяти, так же как и горшки с бальзамином, и кровать с пестрой занавеской, и прочие предметы, меня в то время окружавшие».

Как видите, эта история блудного сына — история падения Дуни — дана в рассказе смотрителя как параллель, причем смотритель подчеркивает это в фразе. Эта фраза в пересказе рассказчика взята была дополнительно в кавычки:

«Авось, — думал смотритель, — приведу я домой заблудшую овечку мою».

Тема заблудшей дочери связана с темой блудного сына. Сам смотритель ждет для Дуни гибели и плачет, слезы эти были отчасти вызваны пуншем, коего он вытянул пять стаканов в продолжение своего повествования.

В конце повести мальчик рассказывает, что Дуня, «прекрасная барыня», «ехала она в карете в шесть лошадей, с тремя маленькими барчатами и с кормилицей, и с черной моською; и как ей сказали, что старый смотритель умер, так она заплакала и сказала детям: «Сидите смирно, а я схожу на кладбище».

Таким образом, тема блудной дочери в «Станционном смотрителе» дана как мера для отталкивания: дочка не погибает, погибает отец.

«Станционный смотритель» враждебен «Коллежскому регистратору», и все слезы, которые проливаются на сеансе, текут мимо Пушкина. Зритель впечатывает в классику свое собственное банальное восприятие и любит имя классика как мотивировку банальности, любит за то, что оно позволяет ему плакать не стыдясь и говорить: «Ведь я же настоящее искусство понимаю».

Шкловский В. Их настоящее // Шкловский В. За 60 лет. Работы о кино. М.: Искусство, 1985.