Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Мое поколение
Из воспоминаний о Сергее Эйзенштейне

‹…› Вот хожу я по улицам, всюду поглядывая: не попробовать ли отхлопотать под театр вот это помещение? Прохожу мимо Манежа... Не дадут, хотя, говорят, Марджанов здесь ставил «Сорочинскую ярмарку». Хорошо бы отхлопотать ГУМ на Красной площади. «Ты что ходишь»? — спрашивает откуда-то появившийся Эйзенштейн. Я рассказываю, что ищу подходящее здание под театр. «Пошли вместе искать».

Мое поколение все искало вместе.

Каким должно быть советское кино? — тоже надо было искать всем вместе.

Какое? Только не «ханжонковское», не «дранковское» и «не ермольевское». Не продолжать, не развлекать, а надо было строить наново. Многие старики, те, кто работал в дореволюционном кино, тоже стали в строй разведчиков. В. Гардин, И. Перестиани, Я. Протазанов, П. Чардынин, изумлявший меня тем, что курил папиросы даже в монтажной, монтируя тысячные метры пленки. Как он не взорвался — не понимаю. Как ни казалась превосходной игра таких безусловно талантливых актеров кино, как И. Мозжухин, В. Лисенко, О. Рунич, В. Каралли, В. Максимов и других, игрой которых я наслаждался, — пришел новый век.

Воспоминания! Сколько уже их издано! Но разве вспомнишь в эти минуты о себе? ‹…›

И вот этот необыкновенный человек, словно клоун какой-то, в своих широченных штанах и с еще более эксцентрической шевелюрой на голове, — ведь это, как вскоре выяснит время, — самый первый кинорежиссер мира, так его и назовет — пройдут годы — специальная международная комиссия.

Я не встречал еще человека, который умел бы так «держать себя». Я его много видел в молодости. Разве он мог вспылить на кого-либо, а в душе ведь у него вулкан, это видно по творчеству его.

Один раз я все-таки хотел вывести Эйзенштейна из себя. Я не нашел ничего лучшего, как специально заказать в кондитерской шоколадный набор конфет, начиненных... касторкой. «Это для маленького сына, — сказал я: — Иначе он не примет касторку». Мне сделали такую коробку, и я принес ее на съемку одной из сцен «Александра Невского», которая снималась, на искусно изготовленном «мосту» в одном из углов большой площади Потылихи, где стоит кинофабрика «Мосфильм». Я дождался перерыва для завтрака и небрежно предложил Эйзенштейну взять шоколадную конфету из раскрытой коробки. Сам я тут же взял другую, подложенную мной конфету, но без касторки. «Бери, Сережа, — сказал я, — пользуйся тем, что у меня сегодня день рождения». Он взял, положил в рот. Съел. Ни один мускул не дрогнул на его лице. И тут же передал коробку оператору Тиссэ со словами: «Воспользуйся днем рождения Буслая». Надо было видеть лицо Тиссэ, когда он раскусил конфету. Боже мой, что было с ним: и плевался, и чертыхался, и бегал куда-то к забору, чтобы выплюнуть. Эйзенштейн только добродушно смеялся. ‹…›

Он впервые открыл для меня, как и для всех, своим «Броненосцем» новые возможности кино — быть наравне с революционной эпохой.
Я не встречал художника с такой вдохновенностью и в то же время с таким точным «инженерским» умом. Все рассчитано, все предугадано, все предусмотрено. ‹…›

Деловые связи между нами установились во время съемок фильма «Александр Невский». Я с большой радостью согласился сниматься, особенно потому, что понимал, с какой громадиной, как режиссером, имею дело, да еще изумительный Эдуард Тиссэ, да еще приглашена для работы с актерами ближайшая ученица Станиславского режиссер Е. С. Телешова, да еще дорогие друзья: Николай Черкасов и Андрей Абрикосов. О чем еще можно мечтать!
Сама же роль Василия Буслая — просто сокровище. Я увлекся. Моему обожанию Эйзенштейна найден был выход не на словах, а на съемках, в деле.

Наступили съемки.

Помню, привезли на студию настоящие богатырские кольчуги, панцири, шлемы. Все настоящее. Не бутафорское. Меня и Абрикосова одели. Попросили встать со стульев. Кое-как Андрей Львович все же полуподнялся, а я махнул рукой. Через несколько дней нас одели в искусно сделанные бутафорские костюмы.

Да, пришел новый век! И все требовало перемен. Поиски новых путей шли по совершенно разным направлениям. Я стал в строй тех разведчиков, которые искали в актерской игре и в режиссерских решениях максимальной естественности, простоты, органичности.
В кино к этому все располагало. Нельзя, невозможно было перед киноаппаратом играть так, как на сцене. Даже некоторые мхатовцы, казалось, в кино наигрывали — так предельно естественно и просто надо было играть. Естественнее самой жизни.

Охлопков Н. Я полетел в созвездие кино / Сост. Е. И. Зотова // Искусство кино. 1985. № 10.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera