Основанием для картины «Проданный аппетит» послужил памфлет Лафарга: развернутая литературная гипербола, имеющая блестящее социальное заострение.

Разрешая свое задание исключительно в рамках этой гиперболы, сценаристы Н. Эрдман и А. Мариенгоф замыслили показать, что в капиталистическом обществе можно купить все — даже... чужой желудок.

Конечно было бы гораздо лучше, если бы сценаристы проявили большую самостоятельность и взяли памфлет Лафарга только как материал для отталкивания. Ибо нельзя литературную гиперболу реализовать в кино, не изменив предварительно ее измерений.

По сюжету фильмы, происходит операция отделения процессов еды от процессов пищеварения. В результате, все «удовольствия», связанные с первыми процессами, достаются богатому и тучному банкиру, а вся работа желудка, связанная с последними процессами, выпадает на долю безработного шоффера, продавшего банкиру свой аппетит. ‹…›

В литературе такой гротеск воспринимается хорошо. Но в кино, которое является реалистичнейшим из искусств, для изображения таких ситуаций нет никаких средств.

Бучма — прекрасный актер. Но на экране невозможно дать рефлекс, несвойственный человеку. И артисту ничего больше не остается, как на протяжении всей второй половины картины — судорожно глотать воздух.

Нагрузки фантастикой кино не выдерживает.

Картина Охлопкова и Рона (работа оператора здесь очень большая) любопытна, главным образом, как поиск, как эксперимент. Удачно в нем то, что материальная обстановка сдвинулась с места, пришла в движение вместе с заспешившим аппаратом, деформировалась и заиграла...

В этом смысле некоторые ситуации, в особенности кадры с несущимся автобусом, потерявшим управление, сработаны прекрасно.

Но в целом — лента, и с точки зрения кинематографических требований, изрядная мешанина, так как построена на обрывках различных стилей и школ.

Незнамов П. Проданный аппетит // Читатель и писатель. 1928. № 27.