Фильм про самое важное...

Фильм про самое страшное...

Тонна жира, упакованная в шевиот, ничего не чувствует.

Уже атрофировались все жизненные потребности этого существа.

Он держится лишь силой тупой инерции.

Вокруг него и на него работают люди, которых обязывают к тому обстоятельства.

Эти отношения держатся только на чековой книжке Рапе.

И вот — от дурня «жреца науки» до молодой, и уже продажной девки из бара — работают люди как заведенные куклы. Без них его существование невозможно, без них он — ноль.

5/6 земного шара (только 1/6 — СССР — исключение), находится под властью Рапе, 5/6 бунтуют, восстают против него. Но и сегодня эти 5/6 — земля рабов и господ.

Идея фильма стара как мир.

Бесстыдная купля-продажа человеческой воли, человеческого разума, человеческого тела — вот на чем строятся человеческие отношения в мире капитала.

Ценность фильма не в самой этой идее.

А в том, с какой художественной силой он ее воплощает, какой живой мир в нем создан.

Одновременно реальный и фантастический.

Отвратительный и трогательный.

Страшный и смешной.

Пусть это памфлет.

Злая карикатура.

Трагичная и жуткая эксцентриада.

Дело не в названии. Когда смотришь «Проданный аппетит», с легкостью принимаешь на веру самые фантастические подробности и как будто неправдоподобные коллизии.

И в этом — суть фильма.

Он не переубеждает вас неспешным перечислением событий. Он не вводит вас постепенно в жизнь героев.

«Проданный аппетит» захватывает вас и бросает в самую гущу доселе неведомой вам жизни. Он вынуждает вас к этому стремительному погружению с первого же кадра. Ваша воля парализована. Вы не думаете, не протестуете, вы лишь смотрите и впитываете в себя кадр за кадром, и лишь тогда, когда фильм закончится, когда яркий свет возвращает вас к реальности из темноты кинозала, вы ощущаете острое желание задушить, растоптать тяжелую, мерзкую фигуру Рапе.

В чем же дело?

Очень просто: старая идея по-новому реализована режиссером.

Охлопков интуитивно почувствовал стиль современного капиталистического мира, подслушал ритм его жизни, подглядел болезненные отблески и тени этого царства банкиров и нищих, ненасытных обжор и страждущих от голода, лакеев и безработных.

Охлопков сорвал фиговый листок лицемерных условностей, которыми буржуа прикрывает свою непристойную сущность.

Он втройне усугубил и гипертрофировал подробности. Он целиком овладел материалом, сконцентрировав отдельные негативные проявления в такой густой, такой резкий сноп света, что даже человек без глаз — видит, что даже человек без нервов — содрогается.

Задуманный как беспощадный памфлет, «Проданный аппетит» вырос в настоящее сатирическое произведение.

Дев’ятнін Б. Фiльм про черево / перевод Л. Аркус // Кiно. К., 1928. № 1.