Владимир Маяковский, моя совместная работа с ним в области кино с 1911 по 1918 годы и придают этим воспоминаниям острый характер необходимости, неотложности их написания.

В. Маяковский определил кинематограф того времени в такой молнийно-остроумной незабываемой фразе:
«А, кинематограф? Ну, да, знаю. Вход пятнадцать или сорок копеек, сначала темно, а потом дрыгающие люди под вальс бегают. ‹…›

1918-й год: его первую четверть я жил с В. Маяковским под одной кровлей в переулочке, что в те времена спускался с площади Скобелева вниз, на восток. В этом переулке жили мы с Маяковским в начале 1918 г. в маленьких патриархальных номерах. Каждый занимал по номеру. Здесь же мной и был написан сценарии для кинокартины «Не для денег родившийся». Сценариий я составил, переработав новеллу Джека Лондона «Мартин Иден». Тогда там стояла гостиница «Дрезден», рядом гудела церковь, а против нее, на площади была студия Художественного театра. ‹…›

Составлять сценарий для «немого» экрана было проще нынешнего. Только схема сюжета, только описание сцен. Сценарий понравился. В. В. Маяковский внес некоторые изменения. Он мастерски это делал. Мне былала поручена ролеь богача-кутилы, покровителя, нашедшего Маяковскою и восхитившегося его гением. Я появлялся под пылающим, обжигавшим глаза, огнем «юпитеров», так назывались сильнейшие фонари в киностудиях того времени, с карманами, полными бутылок. Или же вынимал старинный томик стихов. С Маяковским мы «пили» и я восторженно слушал декламацию найденного мной на улице, на скамье бульвара бездомного молодого гения-поэта. Поэта бунта, поэта метания.

Снимки производились на улицах, в парках, еще полисах сугробами февральского снега. Трактир был построен по моим рисункам и я его сделал в кубистическом, гротеск-стиле.

Фильм должен был, по мысли Антиков, быть футуристическим. Мне, как художнику и режиссеру, дали полную возможность распоряжаться всем и вся. Я разошелся. В гримировал лица плоскостями; отбивал «волюмы» форм. Укорачивал или удлинял носы!

Многие выступали в париках. Володя «гримироваться» не давался — слегка подводился и только. Хотел быть таким величественно прекрасным, каким был в действительности. В цилиндре, в высоких воротничках, а «английских брюках», с тростью в руках. В фильме Маяковский Протестует против буржуазного, слащавого искусства своего времени. Он уходит из классического балета, наступая на ноги восторженной буржуазии. ‹…›

На экране итогов наших с Володей кинотрудов я не видел никогда, кроме просмотра некоторых кадров. Она шла в кино русских городов, охваченных уже гражданской войной.

Помню, как снимали финал картины. Отвергая буржуазный мир, Иван Нов бросает прогнивший капиталистический город и уходит к солнцу вдоль по шоссе. Он бросил буржуазный комфорт, успех, любовь, деньги. Он ушел к новому.

Снимали финал на стреле Петроградского шоссе, за Александровской заставой, у Петровского замка.

Через несколько дней я расстался надолго с Маяковским, чтобы снова по-братски с ним встретиться уже в 1925 году, в месяцы визита моего великого друга сюда, в Новый свет.

Бурлюк Д. Кинематограф в моей жизни. Владимир Маяковский и кино / Вступ. ст., републ., примеч. // Мигающий синема: Ранние годы русской кинематографии: Воспоминания. Документы. Статьи. М., 1995.