Острота и пряность языка Бабеля получается от манеры говорить о буднях быта так, как будто они необыкновенны, фантастичны. Бабель всегда пишет о типичном в быту. Но каждый факт он описывает обязательно с преувеличением и таким приподнятым образным сказом, что самое обычное уже выглядит экзотическим, полусказочным случаем, — неповторимым и неожиданно чрезвычайно значительным. Не всегда такая манера преувеличения обходится безнаказанно...
История веселого события «в селе Повареншино» возникла в жизни, она случилась на самом деле и затем была описана в «Комсомольской Правде». Бабель прочел газету и по-своему «раздраконил» из простого факта грузную фантастическую историю с очень большими претензиями...
В действительности все было гораздо проще. Собирались итти воевать в Китай не взрослые крестьянские парни, а пионеры. И даже вожатый, оберегая достоинство своего красного галстука, не соединял так неоправданно, так нелогично, как это сделано в картине, две столь отдаленные друг от друга темы: борьбу китайского пролетариата с генералами в Ханькоу, и починку мельницы в Повареншине.
Если, действительно, не следует «всей деревней» итти воевать в Китай, то ведь можно, скажем, записаться в МОПР и не терять связи и отсюда все-таки помогать китайскому пролетариату многими реальными средствами, более скорыми и прямыми, чем починка этой мельницы. Но не странно ли, в советской картине звучат такие слова руководителя, — слова, подчеркивающие идеологический смысл всей картины:
— Китайские товарищи сами управляются. Определенно займемся своими текущими делами...
Отмахнулись от Китая рукой!
Нет, — переключение революционного энтузиазма молодежи на малые практические задачи строительства деревни, — это умозрительная тема «Китайской мельницы», тема почтенная сама по себе, — не уложилась убедительно в фильму. «Китайская мельница» может быть воспринята и как двусмысленный анекдот.
Эксцентрическая весельба бабабелевской комедии и анекдотическая легкость в мыслях ее действующих лиц не вяжутся с теми жуткими кадрами подлинной хроники тяжелой борьбы и казней китайских рабочих, которые вмонтированы в «Китайскую мельницу». Из сопоставления того и другого совсем еще не вытекает та мораль, которую авторы фильмы насильно подтягивают на выручку! ‹…›
Многое в «Мельнице» и не от Бабеля, а от последующей вольной разработки его сценария.
Молодой режиссер Александр Левшин крепко усвоил ходовой рецепт начинающих формально левых кинематографистов, рецепт, выраженный давно в словах Дэвида Гриффита: «надо мыслить кадрами». На деле это еще не все, что надо! Можно мыслить кадрами и в ущерб здравому смыслу и сюжету, а они... все-таки важнее! У Левшина много веселых остроумных кадров, много жизнерадостности. Но у него еще нет своего стиля.
«Между кадрами» смысловая ткань бабелевского языка слабо передана Левшиным. Сценарный язык Бабеля очень трудно осуществить на экране. В нем, как и в бабелевских рассказах, смысл лежит «между слов», — во взволнованной иронии, в горячей лирике, в глубокой, но часто неясной, мысли... Все, что кроется под забавной игрой Бабеля словами и «кадрами», — важнее самих «кадров», а у Левшина это «не дошло».
Комедия Левшина поверхностна. Она мало трогает и мало веселит.
Херсонский Х. «Китайская мельница» // Кино. М., 1928. 24 июля.