Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Несуразный старичок
О роли в фильме «Неоконченная пьеса для механического пианино»

Когда в фильме Н. Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино» (1976) на экране появился несуразный старичок в помятом светлом костюме и летней панаме, который большую часть экранного времени спал, сидя в кресле, а просыпаясь, невпопад говорил глупости, — вряд ли в этой роли зрители узнали Павла Кадочникова. Слишком уж разительно непохож был этот персонаж на его давних — обаятельных и мужественных — киногероев, ни на его прежних «стариков» — деятельного, энергичного Дедушкина или созерцательно-мудрого Берендея. Своей глубокой душевной спячкой образ Ивана Ивановича Трилецкого показался поначалу даже самому актеру внутренне настолько чуждым и неинтересным. ‹…›

Вероятно, актеру действительно потребовалось преодолеть какой-то внутренний психологический барьер, чтобы переключиться с привычного амплуа целеустремленного, волевого, активного киногероя на такого вот ничтожного «маленького старичка с розовыми щечками» Не случайно, говоря ‹…› о своем творческом самочувствии в связи с этим, он шутливо-торжественно сказал, что «поднялся, именно поднялся!» над собой. ‹…›

При всей статичности пребывания его персонажа в кадре и кажущейся на первый взгляд необязательности в сюжете фильма он является не просто дополнительным цветовым пятном в пестром портретном коллаже, но и своеобразным камертоном бездуховности, бессодержательности воссозданной на экране жизни. В одном из интервью Н. Михалков определил свой фильм как «притчу об утраченном времени». Так вот, без фигуры Ивана Ивановича Трилецкого — в некотором роде завершающего звена в цепи бессмысленно проживаемых жизней — притча эта не получила бы своей смысловой законченности, логической завершенности. И фильм, несомненно, утратил бы нечто существенное в художественной цельности. ‹…›

Несмотря на то, что Трилецкий, присутствуя, отсутствует в этом обществе, ‹…› пребывая в состоянии патологической спячки, оно необходимо ему как выход «в свет», где, изредка просыпаясь, он детски-простодушно изрекает, как великие истины, глупости, вроде того, что «землетрясения происходят от испарений воды» или «сон есть дивное таинство природы». ‹…›

Его не волнуют никакие там высокие материи, никто и ничто не раздражает и не мучает, потому что ко всему и ко всем он одинаково безразличен. «Вот папенька спит, никого не слышит, и оттого всех любит», — с издевкой говорит Платонов.

С актерской точки зрения, роль опять же невыигрышная, статичная, и Кадочникову, кажется, почти нечего делать в фильме, кроме как сидеть в кресле. У него лишь один «игральный» эпизод, в котором его персонажу дается исчерпывающая словесно-визуальная характеристика… проснувшись от приветственного ружейного выстрела в честь прибывших — дочери Саши с Платоновым — полковник оживляется, даже покидает кресло. И, меряя веранду старческой походкой, нетвердой к тому же от выпитой с утра «мадерки», Иван Иванович, молодцевато хорохорясь, начинает нести несусветный вздор вперемежку с пошлыми казарменными комплиментами в адрес Войницкой. ‹…›

Ничтожество, глупость Трилецкого Кадочников не «изобличает», не «клеймит». В соответствии со стилистикой фильма — элегантным и ироничным «ретро» — он дезавуирует своего полковника мягко, изящно, ласково-уничижительно… ‹…›

‹…› …каскадный выход бодро-лучезарного в своей глупости и пошлости персонажа, пребывающего на протяжении всего фильма в состоянии ничем не замутненной душевной эйфории, подан актером с обаятельной иронией, в мягкой эксцентрической манере. ‹…›

«Это раньше меня волновало, как я выгляжу на экране, ‹…› — признавался П. Кадочников. Если раньше мне было интересно играть роль, то сейчас хочется жить в атмосфере действия, думать, чувствовать так, как тот человек, которого я играю».

Именно так, «живя в атмосфере действия», воплощал он образ своего Трилецкого, на малом метраже добившись максимальной художественной выразительности и правдивости характера-типа.

Павлова М. Павел Кадочников. М.: Искусство, 1991.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera