Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Старицкий, разведчик Федоров, Ромен Роллан
О ролях Павла Кадочникова

Фильм «Иван Грозный» был задуман как гимн царю, собирателю русских земель. Но уже от первой ко второй серии замысел претерпел известные изменения, более заметные теперь — в перспективе времени. Отрицательные стороны правления Ивана Грозного стали выявляться у режиссера полнее. И во многом это было связано с образом Старицкого, сыгранного Кадочниковым.

Формально Старицкий — ставленник боярской оппозиции, претендент на царский трон, что означало новую раздробленность Руси, смуты тяжбы, слабость государства. Лепное, твердое лицо Грозного — Н. К. Черкасова — контрастировало с мягкими чертами героя Кадочникова. Подчеркивались пухлые, чуть приподнятые кверху в уголках губы, вздернутый носик Старицкого. Молодой князь ходит так, как будто только что научился, предпочитает держаться в стороне от событий и робко выглядывать из-за плеча матери — властной Ефросиньи Старицкой. Его глаза лишь отражают окружающее, ничего не пропускают внутрь, — «лакированные» глаза, какие бывают у маленьких детей.

Таким «малолеткой» и задумывал Старицкого режиссер. «Когда Эйзенштейн объяснял мне образ Владимира, — вспоминает Кадочников, — он подчеркнул, что социальное сознание князя Старицкого находится на уровне четырнадцатилетнего подростка. И посоветовал: «Чтобы получился четырнадцатилетний, тебе надо играть… трехлетнего… Ты наблюдал, как дети в саду поднимают мячик?» (действительно, дети приседают так, что голова не нагибается)…" ‹…›

Актер безусловно справился с поставленными режиссером задачами. Чего стоил хотя бы один жест, когда в хоромах Грозного этот «доверчивый младенец» ловил муху, подносил к уху кулак и с наслаждением слушал жужжание.

«Прискорбный умом» — удобная ширма для страшных и жестоких людей. Сам Владимир Старицкий не стремится к власти. Живое и чувствующее существо, он испытывает страх, боль, ужас. С отчаянием и горечью говорит он, словно предчувствуя свою судьбу: «Матушка, ну почто меня на власть толкаешь? Почто на заклание отдаешь?»

Центральная сцена второй серии — пир у Ивана Грозного. ‹…› Прижался к подножию «царского места» Владимир — ему жутко. Но хмель некстати развязал ему язык. Начав говорить Ивану и тяготах верховной власти, он нечаянно проговаривается: «На что мне сие?» А царь продолжает выспрашивать, и вдруг насмешливо и злобно начинает обряжать князя в царские одежды, дает ему в руки скипетр и державу. Пьяненького Владимира сажают на трон. Дурачок и усаживается как-то по-дурацки, боком, сползая с кресла, как дитя, забавляется атрибутами власти.

Но все происходящее имеет еще и другой смысл. Снова предоставим слово актеру: «Эйзенштейн строил композицию так, чтобы голова Старицкого вписывалась в нимб святого, изображенного на фреске… В моем Владимире действительно есть что-то от святого — беззащитность, «святая простота» «глухонемого».

И когда потом Владимира со свечой в руке гонят по темным, извилистым переходам собора, — это уже прямая охота, травля. Старицкий идет вперед бесшумной, чуть вразвалочку, детской походкой, делает неловкие попытки уклониться от смертного пути. Но тщетно. Холодным приговором звучат слова Ивана Грозного: «Не шута убил — злейшего царского врага убил». А в душе зрителя возникает другое чувство: затравили, убили слабоумного, доверчивого, смертью наказали не ведающего своей вины.

[О фильме «Подвиг разведчика»]

Кадочников играет прежде всего одаренность своего персонажа, его способность найти верный и неожиданный ход в сложной игре, выбить оружие из рук соперника. Поразительна сложнейшая гамма мыслей и чувств, которую показывает актер, отчетливость и в то же время скрытость всех душевных движений героя. Блистательно демонстрирует Кадочников, может быть, самое трудное в искусстве: напряженную, ищущую человеческую мысль. Мысль не холодную, абстрактную, а страстную, психологически наполненную, согретую всем богатством неординарной личности.

Но способность мыслить, даже необычайно талантливо, может оказаться недостаточной в острой ситуации, если на помощь не придет страстная решимость идти до конца, готовность к самопожертвованию, всепоглощающий патриотизм. ‹…›

В ‹…› переходах и переплетениях психологических линий проявилось огромное мастерство Кадочникова. Его Федотов оказался первым и достойным в галерее наших разведчиков, сыгранных затем замечательными актерами — Д. Банионисом, В Тихоновым, С. Любшиным… ‹…›

В силу обстоятельств советскому разведчику Федотову некогда вживаться в образ немецкого коммерсанта Эккерта — его надо сыграть. Так в «Подвиге разведчика» появилась «двойная игра»: Кадочников создавал образ Федотова, Федотов исполнял роль Эккерта. Главное было даже не в том, что актер изобрел для Эккерта раскатистое «р», которое стразу же отличало немца от русского, а то, как мгновенно менялось его лицо, словно маска наползала на него, как каменел мускул, стекленели глаза. ‹…›

Оказаться связующим звеном между прошлым и настоящим довелось Кадочникову в роли повествователя-автора в телефильме Б. Галантера по книге Ромена Роллана «Жизнь Бетховена». Кадочников играет Роллана сдержанно и строго. Однако его Роллан не просто повествователь, он — судья давно происходивших событий. Здесь нужны были огромные такт и чувство меры, чтобы эпичность сосуществовала со страстью. И Кадочников такого сочетания достиг. Именно он позволил сделать зримым замысел писателя, раскрыть, насколько значима музыка Бетховена для «мечтателей, тоскующих об идеальном мире, жаждущих какого-то освободительного слова».

Данилова Л. Павел Петрович Кадочников. Пятьдесят лет в искусстве. М.: Всесоюзное бюро пропаганды киноискусства, 1985.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera