Когда наш институт был реорганизован в кинофототехникум, я остался его студентом. ‹…› Но того, что нас с Москвиным больше всего интересовало — практической работы по художественной фотографии и киносъемке — не было. Отсутствовали и
Световое пятно и искусственный свет — была наша программа. Мы тогда и не подозревали, что «световое пятно», а особенно «искусственный свет», при котором тогда снимали многие, будут основой всего нашего дальнейшего творчества. ‹…›
На кинофабрике, к нашему удивлению и радости, кинооператоры принял нас очень спокойно и просто, ничего от нас не скрывали, охотно отвечали на все наши вопросы. ‹…› Свет бывает лобовой, боковой и верхний — учили нас опытные операторы, наши наставники. Для них это было незыблемым законом, а между тем на фабрике уже работали люди, знавшие необходимость нового: Григорий Козинцев, Леонид Трауберг, Сергей Юткевич, Фридрих Эрмлер, Владимир Петров… ‹…›
Самые счастливые годы моей жизни связаны с работой творческого коллектива, в который входили режиссер
Тому были разные причины — и зависящие от каждого из нас, и объективные. Может я и ошибаюсь, но главной причиной, мне кажется, было представление о том, что успех фильма всецело решает крупная одаренная личность. Это, в общем, верно, если не забывать, что без сплоченного коллектива единомышленников личность в кинематографе реализуется далеко не так полно как в содружестве с испытанными товарищами, понимающими друг друга с полуслова. ‹…› В нашем коллективе не было пристрастия к теоретизированию или к долгим обсуждениям. У нас выработался свой язык, в котором одно два слова вбирали в себя предыдущий опыт работы и, непонятные посторонним, значили для посвященных больше, чем иная тирада. А во многих случаях и говорить особенно не требовалось: знаешь и чувствуешь, что хочет твой товарищ, и веришь, что он, в свою очередь, надежно обеспечит любой твой замысел.
Горданов В. Люди, Профессия, Жизнь // Искусство кино. 1983. № 1.