Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Преодоление канона
Об актерской биографии

Работать в кино она начала в середине двадцатых годов, сыграв в трех фильмах Я. А. Протазанова. У него Ольга Жизнева дебютировала и в его картинах добилась первого серьезного успеха. Отвечая в 1927 году на анкету журнала «Красная панорама», он говорил: «Я всегда работал и люблю работать с актерами… Побольше внимания актеру — этого я придерживаюсь всегда и неизменно». Это сказано искренне, отнюдь не для того, чтобы польстить участникам своих фильмов. Протазанов умел создавать своих «звезд». «Такой „звездой“ был А. Кторов… „Звездой“ у Протазанова была и О. Жизнева, воплотившая определенный тип женской красоты: она играла героинь чуть развратных, но привлекательных» (Н. Зоркая).

В этом качестве актриса впервые и предстала на экране в парижском эпизоде фильма Протазанова «Его призыв» (1925). ‹…› На экране появлялась саркастическая надпись: «Трусливо укрывшись по заграницам, заливая тревогу вином, „благородные изгнанники“ проживали награбленное добро». После этого показывался зал парижского варьете. На сцене фигурантки исполняли фокстрот. Камера задерживалась на одной из них — молодой женщине с признаками роковой красоты. Заглобин-сын завязывал с ней интрижку, оплачивая удовольствие ужином и тремя тысячами франков.

Жизнева абсолютно подошла к роли, предназначенной ей Протазановым. Ее героиня прекрасно танцевала — достаточно вольно, но никак не вульгарно, заразительно смеялась и могла вскружить голову кому угодно. Все, что от нее требовалось, актриса выполнила профессионально, с видимой легкостью. Ее Лулу — так звали кокотку в фильме — произвела впечатление. Зрители запомнили молодую актрису, запомнили настолько, что опытные прокатчики составили рекламу следующего фильма таким образом: «Закройщик из Торжка» с участием Жизневой и Ильинского».

И если в «Его призыве» у Жизневой было лишь несколько минут экранного времени, то в «Закройщике из Торжка» у нее уже много эпизодов, она стала участницей основного действия, играла с прекрасными актерами: Игорем Ильинским, Алексеем Кторовым, Верой Марецкой, Серафимой Бирман. Во многом благодаря этому ансамблю сценарист В. Туркин и режиссер Я. Протазанов сумели создать комедию, над которой зрители смеются еще и сейчас. Жизнева играет Незнакомку, с появления которой на экране, собственно, и начинается авантюрная история с облигацией, выигравшей сто тысяч рублей. ‹…› парадокс — даже в самых смешных ситуациях Ольга Жизнева играла согласно канонам классического амплуа героини. Серьезность исполнения Жизневой роли в ироническом контексте фильма давала дополнительный комический эффект. Недавно она призналась, что ей всю жизнь хотелось сыграть характерную роль, но никто так и не сделал ей подобного предложения. А кто знает, как определилась бы в этом случае ее актерская судьба? ‹…›

Роль Незнакомки упрочила успех Жизневой у кинозрителей, ее имя было теперь им так же прочно знакомо, как до того оно было знакомо зрителям театральным. Жизнева отдала сцене много лет. Она училась на курсах при Московском драматическом театре и чуть позже — в «школе высокой комедии» при бывшем театре Корша. В 1920 году одновременно окончила и курсы и школу, после чего гастролировала на юге страны, в Петрограде и несколько лет играла в том же бывшем театре Корша. Кстати, именно там в спектакле «Комедианты» ее и увидел Протазанов. Забегая несколько вперед, надо сказать, что в 1937–1938 годах Ольга Жизнева играла Жанну Лябурб в «Интервенции» и Анну Каренину в Казанском драматическом театре, участвовала в спектаклях Театра Красной Армии в Киеве, а после войны она состоит в труппе Театра- студии киноактера. ‹…›

Способность Жизневой к перевоплощению особенно проявлялась в картине Роома — «Строгий юноша» (1935), снятой им по кинопьесе Юрия Олеши. ‹…› Ольге Жизневой — Маше, пожалуй, впервые в ее артистической практике довелось сыграть здесь роль психологически сложную. Для нее не годились ни амплуа соблазнительницы, ни навыки, приобретенные в фильмах, где актрисе доводилось играть «простых женщин». В самом деле уже в экспозиции характера было вложено нечто новое -интеллектуальность героини. Она была помощницей своего мужа в его теоретических исканиях, помощницей, быть может, и не активной, но необходимой, ибо общение с ней, ее поддержка, придавали профессору уверенность в нужности, правильности затеянного большого труда. Да и сама Маша, ощущая полезность своей помощи, находила в этом жизненную опору. Муж был для нее авторитетом во всем, и потому она старалась соответствовать его представлениям о том, какой должна быть жена крупного ученого, его стилю поведения.

Этот стиль составляли благородная сдержанность и доброжелательство. Актриса, следуя такому пониманию характера Маши, избегала открытого проявления эмоций, раскованного жеста, горячности даже тогда, когда такая горячность была бы весьма уместна. Реакция ее героини на все эскапады Цитронова, на его грубую развязность в обращении с Гришей Фокиным была реакцией человека, которому правила воспитания диктуют быть выше людей невежливых, распущенных, как бы не замечать конфликтности ситуаций.

Но диалектика характера Маши заключалась в том, что, чем строже была узда воспитания и принятого за правило стиля общения, тем с большей внутренней страстностью переживала она события, затрагивающие ее душу и сердце. Таким событием стала сильная увлеченность «строгим юношей» Гришей Фокиным, увлеченность, выросшая из простого желания развлечься, рассеяться, переменить на время среду и обстановку. И здесь Ольга Жизнева сумела показать, не изменяя избранной манере поведения, как высвобождались из-под пресса условностей чувства ее героини. В этом смысле особенно характерен один из последних эпизодов картины, когда Маша и Фокин гуляют по предрассветным улицам, и она, преодолевая себя и радуясь этому преодолению, просит Гришу побыть с ней еще, посидеть на скамейке, и — совсем невозможное для нее раньше — поцеловать ее. Актриса проводит эту сцену так, что нам понятны и волнение Маши, и противоречивость чувств, ею владеющих, и — казалось бы, глубоко затаенное — ее нежность. Да, здесь она впервые нежна, но и печальна, потому что любовь так и не состоялась: уже принято решение возвратиться домой, и этот единственный поцелуй — поцелуй прощания.

Ольга Жизнева снялась в тридцати шести фильмах. Это — не так уж и много за сорок пять лет. Но и не уж мало. Были роли проходные, не оставившие следа в ее творческой биографии, были яркие эпизоды — например, матери потерянного ребенка в знаменитом «Подкидыше» Т. Лукашевич, но в первую очередь при упоминании имени актрисы любители кино назовут один из лучших фильмов с ее участием — «Нашествие» Абрама Роома. ‹…›

В этой истории семьи русских интеллигентов, оставшейся в оккупированном фашистами городе, истории трагической, кончающейся гибелью сына — Федора Таланова, героине Ольги Жизневой принадлежит одна из ведущих ролей. На долю матери, Анны Николаевны Талановой, выпадают тяжкие испытания — Федор попадает в тюрьму, потом, перед самой оккупацией, он возвращается — озлобленный, издерганный, больной, и отец выгоняет его из дома. Но и это еще не предел страданий для Анны Николаевны: ей приходится публично отречься от своего сына, не признать его, уже обреченного на смерть, чтобы спасти жизнь другого человека, председателя исполкома.

В фильме происходит не только драматическое столкновение сложных и сильных характеров, но и столкновение нескольких ярких актерских индивидуальностей. Прежде всего, это Олег Жаков — Федор Таланов, актер острохарактерный, страстный, требующий такого же кипения страстей от своих партнеров, ибо иначе они рискуют быть подавленными вспышками его темперамента. Это — возникший из небытия один из бывших отцов города Фаюнин — Василий Ванин, талант лукавый, вкрадчивый, едкий. Стиль же игры Ольги Жизневой в этом фильме можно было бы назвать стилем сдержанного драматизма.

Это не обозначает подавления или приглушения эмоций. Речь идет о форме их проявления. Так, в эпизоде встречи с сыном после его возвращения из заключения Жизнева — Таланова не позволяет себе бурно выразить радость, волнение. Трактуя характер Анны Николаевны как характер несколько замкнутый, лишенный внешней темпераментности, актриса в этом эпизоде прячет чувства своей героини за будничностью жеста, за усиленным вниманием к второстепенным бытовым подробностям. И только в глазах ее, в том, как смотрит она на Федора, светится такая любовь, такая готовность разрушить, считать несуществующими все барьеры взаимного недопонимания, отчуждения, невольно возникшего за годы отсутствия сына, что, без всяких слов и объяснений понимаешь, насколько долгожданна, много раз мысленно пережита, радостна эта первая минута свидания. ‹…›

Лишиться Федора, едва увидев его, ощущать разлом семьи и ничего не мочь сделать, мало того, опасаться собственного сына — тяжелые удары для Анны Николаевны. Тем более тяжелые, что все это накладывается на трагизм событий, связанных с фашистской оккупацией.

Усиливается не только напряженность действия, но и напряженность отношений, внутреннего состояния каждого из героев. Жизнева передает эти изменения взаимоотношений и душевного состояния Анны Николаевны, пользуясь, как и раньше, скупыми выразительными средствами. В ее движениях появляется некая скованность, принужденность, она как бы заставляет себя делать все то, что обычно делалось привычно. Таланова остается в общении спокойной, выдержанной, как бы игнорирующей происходящие изменения, но это принужденное спокойствие, и зритель видит, как многого оно стоит, видит, встречаясь со страдающим взглядом Анны Николаевны, подмечает, как она отчаянии опускает руки, думая, что никто не наблюдает за ней. Зритель вслушивается в интонации ее голоса, которые порой тоже выдают душевное смятение Талановой.

Такой путь раскрытия образа психологически точно подготавливает нас к тому, что происходит в комнате у Фаюнина, когда туда приводят Федора, только что застрелившего немецкого офицера, а затем привлекают для его опознания Талановых-старших. Анна Николаевна понимает, что спасти сына уже нельзя, но зато можно спасти другого- руководителя партизанского отряда, за которого Федор себя выдает. И она прячет материнскую боль, ужас перед происходящим, и ничем не выдает себя врагам. В этой лучшей своей сцене Жизнева одним приметным движением — тем, мертвой хваткой сжимает на мгновение ручки кресла — и коротким взглядом на Федора передает всю безысходность своего горя, всю непереносимость для материнского сердца этой пытки.

Роль Талановой и сейчас остается для Ольги Андреевны Жизневой одной из самых дорогих.

После «Нашествия» актриса преимущественно создает образы немолодых, умудренных жизнью женщин. Их более двадцати, и среди них — Извекова в «Первых радостях» и «Необыкновенном лете», Огнева в «Разных судьбах», Бороздина в «Двух жизнях», хозяйка квартиры в «Гранатовом браслете». Примечательна совсем недавняя работа актрисы в картине С. Ростоцкого «Доживем до понедельника». Она сыграла там мать главного героя — Ильи Мельникова, сыграла с такой жизненной верностью, с таким вниманием характера истинно интеллигентной женщины, воспитавшей сына в строгих правилах порядочности, сумевшей привить ему стойкость в отстаивании своих принципов, что маленькая роль стала одной из самых заметных в картине.

Долинский М. Ольга Жизнева // Актеры советского кино. Вып. VII. М.: Искусство, 1971.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera