Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Актриса своего режиссера
О ролях Ольги Жизневой у Роома

Французский журналист Мишель Капденак, впервые увидевший фильм Роома на IV Встрече кинематографистов в Перпиньяне в 1968 году, писал о нем: «важнейшим открытием Встречи был бесспорно фильм «Привидение, которое не возвращается», поставленный Абрамом Роомом в 1929 году по новелле Анри Барбюса. ‹…› Приглашение Ольги Жизневой на роль жены рабочего было неожиданным и смелым режиссерским ходом. Она к тому времени уже была «звездой» немого экрана, причем титул этот принесли роли полярного содержания — роли «вамп», светских львиц, порочных красавиц, сыгранные как стилизация под салонную мелодраму дореволюционного кино, с легким комизмом, чуть декоративно, увлеченно и блестяще, в таких фильмах, как «Процесс о трех миллионах», «Закройщик из Торжка».

И вдруг вместо соболей на плечо наброшено кухонное полотенце, в руках вместо какой-то богатой безделушки половник, кастрюля, а главное, совсем иные качества красоты, женственности — добрые, светлые, значительные.

Однажды в кинотеатре «Малая Дмитровка» директор его А. Бойтлер представил их друг другу, и оба — и Жизнева и Роом пережили мгновения растерянности, легкого замешательства. Она думала, что один из популярнейших советских режиссеров, о строгости, безжалостности которого в работе с актерами рассказывали легенды, — другой. На Роома же смотрело иное лицо, не такое, как на экране. Все в этом лице было нежно и величаво, без тени высокомерия — светлый мягкий славянский абрис, удивительной силы и сосредоточенности взгляд серо-голубых глаз, плавный разбег тонких бровей, готовность к доброй улыбке крупных губ с приподнятыми уголками.

Тонкий слух режиссера-психолога уловил этот диссонанс человеческого и экранного «я», сформировавшегося как определенное амплуа, слишком узкое для талантливой и весьма разнообразной в театральной работе актрисы. И когда ему понадобилось чудо доброй, мудрой красоты, он без малейших колебаний, без всяких проб пригласил Жизневу на роль Клеманс. ‹…› Она встретила «своего» режиссера, открывшего глубину и богатство ее актерской души, — именно в фильмах Роома Жизнева сыграла свои лучшие, такие не похожие одна на другую роли.

Вскоре они поженились, и всю жизнь до самой смерти Ольги Андреевны, больше сорока лет, прошли вместе. ‹…›

Съемочная группа «Строгого юноши» — небольшая, сплоченная, дружная — состояла из таких разных, самобытных личностей, из таких ярких лиц. Две непохожие одна на другую красавицы — Ольга Жизнева и Ирина Володко; юная, лукаво-очаровательная Валентина Половикова; красавец, вслед которому неизменно оборачивались, Дмитрий Дорлиак; угловатая ершистая фигура, острые грани лица (вольтеровского, умно-насмешливого), глубокая нежная синева глаз — Юрий Олеша; крупное мужественное лицо, общительный, веселый, остроумный, вечно нагруженный какой-то техникой Юрий Екельчик. ‹…›

Маша Степанова (Ольга Жизнева) — главная героиня фильма. ‹…› Маша Степанова такая, какой она была написана в сценарии специально для О. Жизневой, а потом ею сыграна, вовсе не являлась женским характером, женским типом, но образным воплощение Женщины с прописной буквы, поэтическим знаком вечной женственности. ‹…› В этот абсолютно разомкнутый контур женского образа, едва намеченный абрис женской красоты влилась человеческая и женская индивидуальность Жизневой, ее красота. Это был абсолютный вариант обогащения литературного образа актерским, созвучным ему человеческим достоинством, физическим совершенством.

Вечно женственное существовало и проявлялось в Ольге Жизневой абсолютно естественно, как дыхание: она чаровала без кокетства, покоряла без усилий. Ее лицо, движения, походка буквально излучали женственность. Ее красота была так же от бога, от природы, как и женственность, не подкрашена ни каплей косметики, не подчеркнута продуманной архитектурой прически. ‹…›

«Ветер с востока» относится к украинскому периоду творчества Роома. ‹…› Вся ее роль — бесконечное движение тончайшей психологической фактуры, игра на наращивании контрастных деталей поведения, жеста, костюма. ‹…› Благодаря энергии перевоплощения, разрушающей изнутри уродливой сущностью прекрасную внешность, Жизнева предстала на экране не такой, как всегда. Но она играла польку и потому наградила свою героиню какой-то непонятной притягательностью, истинно польским шармом. ‹…› Холодные комнаты, холодное лицо. На царственной шее — маленькая змеиная голова с нестерпимо, до боли затянутыми волосами, небрежно схваченными на затылке в старушечий пучок. Большие серо-голубые глаза утомлены и неподвижны, но страстны и выразительны крылья носа, чувственные губы. В позах и движениях что-то болезненное: трет виски, отгоняя постоянную боль, сидит, подобрав колени к подбородку, туго обхватив себя за плечи, точно старается сдержать уходящее из тела тепло. Зябкость, опустошенность — вот что подчеркивает Жизнева в своей надменной и несчастной, злобной и бессильной, отталкивающей и привлекательной героине. И в том, как она это играла, сквозь психологическую сложность проступал символический контур образа. Это была уже не только молодая вдова Янина Пшежинска, это была сама панская Польша, доживающая свои последние дни. ‹…›

На свой, совершенно особый план в «Гранатовом браслете» и «Цветах запоздалых» выдвинулись два женских образа, созданные О. Жизневой — актрисой, не раз становившейся человеческим и актерским центром роомовских картин. По метражу, по времени пребывания на экране обе роли весьма скромны, но по значительности созданных характеров и значимости их в образной и этической системе фильмов — обе существенны. И в этой существенности решающим оказывалось не столько великолепное, зрелое мастерство, сколько крупность человеческого «я» актрисы, которое всегда выдвинется вперед, на каких бы далеких планах действия ни находилась исполнительница.

Пани Заржицкая, квартирная хозяйка Желткова, — это целая биография, рассказанная без слов, вкрадчивыми движениями беспокойных трудовых рук, согнутыми плечами и с достоинством поднятой головой, спокойной ясностью взгляда. Это национальный характер, выражающийся в особых интимных интонациях мягкого голоса, в скупом достоинстве слез, в том жесте истой католички, которым она погладила браслет, повесив его на Матку Боску, в походке, какой вошла в костел. Ксендз костела, в котором снималась сцена, не мог поверить, что перед ним не полька, не католичка, а известная актриса, и все повторял, пораженный: «Она вошла в храм, не поправ камней».

Но, более того, пани Заржицкая О. Жизневой — это еще и целая тема, ставшая главной в последние годы творчества актрисы: мудрость человечности, щедрость материнского чувства, готовая пролиться не только на своих детей.

Интересный поворот этой темы актриса дала в роли княгини Приклонской, последней роли, сыгранной ею у Роома. Она нашла сквозную двуединость образа и до конца выразила ее в строе чувств, в манере говорить, носить костюм, в походке, движениях рук.

Она княгиня, да еще разорившаяся. Отсюда — величавость, переходящая в сословное высокомерие. Она мать, любящая, страдающая из-за того, что дочь больна, сын спивается, дом продается с долгов. Отсюда естественность горя, простая человечность, щемящая нежность. ‹…›

Уже продан дом, собраны немногие оставшиеся вещи. «Пора», — негромко, но многозначительно роняет княгиня, и на фоне зазвучавшей музыки идет титр, сообщающий о ее смерти. А на экране с этого момента как будто образуется ничем не заполнимая брешь. Ушло что-то, магнетически приковывающее к себе, — ушла героиня Жизневой.

Гращенкова И. Абрам Роом. М.: Искусство, 1977.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera