Был у Габриловича по поводу сценария. Пришла и Беляева, редактор. Оба настроены ко мне благожелательно. Сценарий, кажется, их разочаровал. Конфузливо объясняли, что и как следует доделать и переделать. Интрига слабая, вялая. Драматургически, а не повествовательно. Нужен острый центральный конфликт. Соус великолепный, а зайца нет. Все это, в общем, правильно. Но когда заходит разговор о том, какой именно острый конфликт можно использовать, — и Габрилович, и Беляева малодушно разводят руками. Нет, это нельзя… Это тоже не стоит… Сейчас не время… и так далее. При этом прекрасно понимают, что так ничего настоящего создать нельзя. Всё понимают. Все всё прекрасно понимают.

У Габриловича огромная черная овчарка Ингул. Гости боятся ее, и Габрилович всегда загораживает собаку своим телом, когда гости раздеваются в прихожей или одеваются. Он сам ее, кажется, боится. Говорит, что собаку в свое время учили очень серьезно и сложно. Например, сторожить какую-нибудь вещь. И эта выучка осталась, теперь она сама дает себе приказ и по собственной инициативе иногда принимается сторожить какую-либо вещь — стул, пакет, галоши… Хозяева, ничего не подозревая, пытаются взять, например, лежащий на столе пакет. Внезапно Ингул рычит, вскакивает, шерсть его становится дыбом. И, видимо, ему стоит большого труда не броситься на хозяина.

Вспыхивающие по временам рецидивы «школьных» занятий. Милая собачка!

Трифонов Ю. Из дневников и рабочих тетрадей // Дружба народов. 1998. № 6.