Недавно я закончил фильм о Чехове — «Сюжет для небольшого рассказа». И хотя он не связан впрямую с каким-либо произведением отечественной словесности, а поставлен по оригинальному сценарию Леонида Малюгина, работе над ним располагала к размышлениям о взаимоотношениях кинематографа и литературы, к размышлениям, которыми, мне думается, уместно поделиться в юбилейные для нашего кино дни, ибо оно начало свой путь и продолжает его сейчас, опираясь на все то лучшее, что создано русскими классиками и писателями советского времени.

Чеховский фильм еще раз подтвердил ту неоспоримую для меня истину, что большой кинематограф не может существовать без большой литературы, причем это содружество основано не только на прямых экранизациях, а предполагает многообразие форм, поиск все новых и новых точек соприкосновения. Это прежде всего совместное познание жизни, это и кинематографическое исследование писательского творческого процесса, и кинематографическое осмысление литературных событий. «Сюжет для небольшого рассказа», посвященный истории создания и постановки чеховской «Чайки», как раз и производит разведку в этом направлении. ‹…›

На протяжении всех пятидесяти лет существования нашего киноискусства литература питает его своими соками. И если в первые послереволюционные годы кинематограф не часто обращался к классическому наследию, то потом его мастера смело экранизируют и продолжают экранизировать самые сложные произведения писателей прошлого — Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского, Тургенева, Чехова. На этом пути были и блестящие успехи, и оглушительные неудачи: не стоит сейчас вдаваться в конкретные оценки или вновь вступать в спор о принципах экранизации — достаточно обозначить тенденцию, которая совершенно очевидна.

Я берусь утверждать, что история советского кино есть в известной степени история советской литературы. Никто из наших крупных писателей не обошел вниманием кинематограф, и кинематограф не обошел никого из них. Вспомним, что Максим Горький много раз говорил о высоком назначении киноискусства. Вспомним «Мать» Всеволода Пудовкина, названную крупнейшими критиками мира в числе лучших фильмов всех времен, горьковскую трилогию Марка Донского, оказавшую заметное влияние на многих режиссеров зарубежного кино, в частности на итальянских неореалистов. Через всю историю нашего кино проходят книги Михаила Шолохова: от немой картины «Тихий Дон» Ивана Правова и Ольги Преображенской и дважды экранизированной — Юлием Райзманом и Александром Ивановым — «Поднятой целины» до монументальной эпопеи Сергея Герасимова и волнующей «Судьбы человека» Сергея Бондарчука.

В последнее десятилетие началось в кино время Владимира Маяковского. Фильмы по его сценариям и даже с его участием в качестве актера ставились в двадцатые годы. Но тогда кино не могло до него дотянуться. Творчество Маяковского, оказавшее несомненное влияние на поэтику Сергея Эйзенштейна, по существу, оставалось неосвоенным экраном. В спектакли «Баня» и «Клоп» в Московском театре сатиры мы вводили мультипликационные вставки, доказавшие плодотворность освоения сатирического творческого наследия поэта именно в этом жанре, который сам Маяковский очень любил. Вместе с Анатолием Кареновичем мы сняли мультипликационный фильм «Баня», который послужил началом целой серии картин на темы Маяковского. Тот же Каранович, Иванов-Вано и другие мастера рисованного фильма сняли несколько лент, основанных на стихотворных произведениях поэта. Я знаю, что сейчас на Украине ставится мультипликационная картина «Мистерия-Буфф», а в Москве режиссер Михаил Швейцер готовится к оригинальной по замыслу работе, посвященной личности Маяковского и его времени. Но творческое наследие поэта огромно, и огромна предстоящая еще работа по его кинематографическому воплощению.

Тесно связано с кино имя Алексея Толстого. Поставленная Яковом Протазановым в середине двадцатых годов картина по его роману «Аэлита» и сейчас еще представляет интерес. А позже появились «Петр Первый» Владимира Петрова с великолепным Николаем Симоновым и трилогия Григория Рошаля «Хождение по мукам». Кинематографу отдавали свой талант, принимая непосредственное участие в работе студий, Юрий Тынянов, Сергей Третьяков, Виктор Шкловский.

Тема «Тынянов и кино» заслуживает отдельной работы. Я же хочу вспомнить здесь, что еще в 1927 году он написал для меня «Подпоручик Киже», сценарий, блистательный по своим литературным и кинематографическим достоинствам, из которого потом выросла повесть. Фильм тогда так и не был поставлен, и это до сих пор огорчает меня. Уже по измененному сценарию через семь лет Александр Файнциммер все-таки снял картину «Поручик Киже». С именем Тынянова связано и начало творческого пути Григория Козинцева и Леонида Трауберга, поставивших по его сценарию один из интереснейших своих фильмов «Шинель».

Я пробегаю глазами по своей книжной полке, читаю названия любимых книг и еще раз убеждаюсь, что кино не обошло своим вниманием почти ни одну из них. Можно вспоминать и вспоминать. Например, Владимира Легошина, который работал ассистентом режиссера на первом моем фильме «Кружева», а затем в тридцатые годы, увлекшись творчеством Валентина Катаева, сделал два хороших фильма — «Белеет парус одинокий» и «Шел солдат с фронта». Или историю дружбы с кинематографом Ильи Ильфа и Евгения Петрова, много и плодотворно работавших в области кинодраматургии. Ряд имен советских писателей, пришедших в кино, причем писателей крупных, таких, например, как Всеволод Вишневский («Мы из Кронштадта», «Оптимистическая трагедия»), очень и очень длинен…

Художники советского экрана гордятся тем, что погодинская Лениниана началась с кино — со сценария «Ноябрь», что для кино работали и Александр Фадеев, и Борис Горбатов, и Юрий Герман. Кто, наконец, не знает, что знаменитый «Чапаев» братьев Васильевых создан на основе романа Дмитрия Фурманова. Эти традиции сотрудничества литературы и кинематографа получили дальнейшее развитие в наши дни. В титрах картин последнего времени встречаются десятки писательских имен. Этим нисколько не умаляется роль профессиональных сценаристов, ибо лучшие из них — это по-настоящему талантливые литераторы. Кинодраматургия — род литературы, и ведь Александр Довженко был не только великим режиссером, но и замечательным писателем.

…У каждого из нас, работников кино старшего поколения, почти ровесников юбилея по стажу экранной деятельности, на памяти все этапы пятидесятилетнего пути. И каждый из этих этапов вместе с нами осваивали наши друзья — писатели. ‹…›

Сергей Юткевич. Кино и литература // Литературная газета. 1969. 27 августа.