‹…› «Юткевич обладал удивительным и столь необходимым для кинорежиссера даром воображения. Это особенно проявлялось при выборе им актера на роль. Это подтверждается не только моей персоной. Свидетельство тому и кинематографическая судьба Бориса Пославского, который был комедийным артистом в «Синей блузе», эстрадником, а у Юткевича заиграл драматические роли.
Юткевич видел выбираемого актера внутренним зрением. А оно основано не только на хорошем знании все его актерских работ, но и на понимании его творческих возможностей. Пробы актеры он делал больше для худсовета, утверждающего актера на роль. Сам же и без проб видел, кто ему годился в данном конкретном случае. ‹…›
‹…› Юткевич всегда начинал работу над ролью с ключевой сцены или даже с ключевой фразы.
Мне нравилось, что он репетировал не столько саму сцену, сколько материал образа, теребя творческую фантазию артиста. Его принципы — быть предельно внимательным к природе актера, к его индивидуальности, обязательно добиваться от него импровизационности. И еще — дисциплина, юмор. Да, юмор. ‹…›
В книге Юткевича «О киноискусстве» я нашел такое его высказывание, обращенное к молодым режиссерам: «Надо точно угадать момент возникновения „свободы“ в той „несвободе“, которую создали вы с актером в овладении образом, вовремя отойти в сторону, предоставив дальше актеру ощутить радость творческого преодоления препятствий, дать свободно развиваться верно найденному самочувствию».
На съемках Юткевич поступал именно так. Четкость, конкретность и манкость поставленных перед актером задач, его ум, дарование, юмор рождали у актера удивительное чувство свободы, когда все, что ни сделаешь, получается органично и убедительно. ‹…›
В этой же книге Юткевич пишет: «Комедийный фильм создается коллективными усилиями, и главным образом активизацией творческой фантазии непосредственного проводника смешного — актера. Многие трюки, вошедшие потом в картину, были придуманы самими актерами во время первичных импровизационных репетиций».
Юткевич говорил нам: помните, что фильм должен быть не только беспощадно злым по отношению к врагам, но и забавным, смешным. Основной его зритель — фронтовики. Солдаты должны смеяться, когда будут смотреть наш фильм. ‹…› В начале
В одной из них, «Пржевальский», я играл уссурийского казака Егорова, верного помощника и постоянного спутника Пржевальского в его экспедициях. ‹…›
Съемочная группа совершила девятнадцать экспедиций. Где возможно, Юткевич стремился пройти подлинными маршрутами Пржевальского. Мы побывали в Уссурийском крае, на
В этих поездках Юткевич показал себя еще и великолепным руководителем и воспитателем. Дальние экспедиции «на натуру», особенно если появляется свободное время (а оно появляется по разным причинам), нередко склоняют актеров к пустому времяпрепровождению, да иной раз с «возлияниями». Это сказывается на режиме съемок (голова наутро болит) и на нравственном климате в коллективе. Ничего подобного никогда не случалось в съемочных группах Юткевича. Он не терпел и пьянства, ни даже намека на богему. Сам исключительно любознательный, он стремился и актеров приобщить к познанию, к духовному обогащению. Любой перерыв в съемках он старался использовать для расширения нашего кругозора.
Почти два месяца мы провели в Пекине — здесь снимался целый ряд эпизодов фильма. Конечно, в Пекине было что посмотреть. Но, боюсь, без Юткевича мы воспользовались бы этим
— Артисты! — говорил Юткевич. — Завтра у вас свободный день. Советую посмотреть храм Солнца. Такого сооружения вы больше нигде не увидите. Через три дня у вас будет еще перерыв — езжайте на место захоронения тринадцати китайских императоров. Это в тридцати километрах отсюда. Насчет машины я договорился. Это обязательно надо посмотреть. Потом обязательно побывайте в храме Будды, затем… И он перечислял ценнейшие памятники с подробным описанием того, на что там следует обратить особое внимание, с какой точки смотреть и что важно не пропустить.
— Вы, Борис, любитель книг. Когда будете осматривать Храм Конфуция, обратите внимание на его каменную библиотеку. Каждая книга — в рост человека. А на старых улочках Пекина загляните в лавки, там продаются чудесные гравюры, которые вас безусловно заинтересуют. ‹…›
Юткевич не вмещался в профессию кинорежиссера. Он был и театральным режиссером, и прекрасным художником, и теоретиком многих жанров искусства. Если в наше время возможно говорить о людях энциклопедических знаний, то я бы причислил к ним Юткевича. Меня буквально поражали его начитанность и осведомленность в самых разных отраслях знаний. Он был в курсе всего, что выходит в мире печатного о кино, литературе, живописи, эстраде. Знал все новости науки и политики. Умел, кажется, все — кроме кулинарничания. ‹…›
Борис Тенин. Фургон комедианта: Из воспоминаний. М.: Искусство 1987.