Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Кино: Брат 2
Поделиться
Брат жил, брат жив, брат будет жить
Публикации в журнале «Искусство кино»

Наталья Сиривля: ‹…› основное отличие фильма «Брат-2» от «Брата» состоит в последовательной, но, к счастью, не доведенной до конца элиминации авторского присутствия. Во втором «Брате» уже нет ни одного персонажа, которого можно было бы счесть представителем балабановского «я», зато возникает множество других, представительствующих от лица потенциальной аудитории. Здесь уже почти нет музыки Бутусова, которая для Балабанова что-то значит, зато полно всякой современной рок-попсы, на которую покупается зритель. Здесь почти нет авторского синтаксиса, авторской интонации, авторского способа повествования. Но в результате мы получаем развернутую идиллическую картинку «братского» криминального социума, краткий конспект «братской» идеологии и впечатляющую демонстрацию эстетических пристрастий и примитивных способов восприятия, характерных для нынешнего полуразмытого и докультурного состояния общества. Режиссер демонстрирует все это как бы со стороны, и вынужденная авторская дистанция прочитывается едва ли не как ирония. А рассказанная история, утратив сколько-нибудь внятные реалистические и психологические мотивировки, превращается в чистое развлечение, в цепочку бессмысленных номеров, за которыми можно следить расслабленно и не без приятности, выковыривая из этого слоеного пирога лично тебе предназначенную изюмину, сопереживать же здесь решительно некому и незачем.

Игорь Манцов: В отличие от сотен и сотен российских картин последнего десятилетия, «Брат-2» утверждает: можно жить, нужно жить. В том числе, в первую очередь — здесь в России. Особо цепляются к Фашисту, которого изящно и нервно изобразил Константин Мурзенко. Образ Фашиста действительно важен. Этот ряженый, дегенеративный вечный подросток, не готовый ни к какому реальному социополитическому действию, призван напомнить о подлинных преступниках, одетых в цивильную одежду, употребляющих дорогие сигары и грамотные политкорректные выражения. Данила и бывшая проститутка Даша, объявленные в розыск американскими спецслужбами, благополучно минуют все кордоны и препятствия. Для этого им было достаточно нацепить на себя шикарную одежду, подкатить в аэропорт на дорогом лимузине и проследовать в салон авиалайнера пассажирами первого класса. Разве пассажиров первого класса принято называть преступниками? Отнюдь, пассажиры высшего класса, звезды, совершают не преступления, а целесообразные коммерческие сделки.

Утверждать, что персонаж Мурзенко, с которым Данила осторожно сотрудничает («Вообще-то у меня, это, дед на войне погиб…»), опаснее персонажа Маковецкого, с которым Данила вступает в открытую борьбу, значит, лицемерить. Кстати, отметим сцену разговора Данилы с Белкиным-старшим. Как везде в «Брате-2», хорош Бодров, но Сергей Маковецкий творит в этом эпизоде чудеса. Его индивидуальная психофизика, манера игры вкупе с ракурсом съемки однозначно отсылают к советским картинам героической эпохи. Маковецкий воскрешает визуальный канон предателя и вредителя. Кажется, стоит убрать цвет, получишь Эрмлера, Пырьева или Ромма. Это наблюдение — еще один аргумент в пользу того, что картина не является подражательной коммерческой поделкой, напротив, ее визуальная ткань, как и ее сюжет, является продуктом незаурядной работы в поле кинокультуры.

Марк Липовецкий: У «Брата-2» замечательный эпиграф: актер с провинциальным акцентом и с лицом братка на фоне модного полувоенного «хаммера» читает лермонтовское «Нет, я не Байрон, я другой…». Какая тонкая деконструкция предыдущего фильма, какая изящная самопародия — ведь романтизация протагониста «Брата» Данилы Багрова, добродушного киллера с детским лицом (и наивным сознанием), приобрела, как я понимаю, культовый, как сейчас говорят, характер вполне нежданно для Балабанова и Сельянова и потому не могла не заставить их задуматься о том, почему брошенный ими камешек (на мой вкус, помесь посредственного сюжета с оттепельной выделки простым парнем, подкрашенная музыкой «Нау» и парадоксальной фактурой С.Бодрова-младшего), почему эта случайная (как утверждал А.Балабанов) работа вызвала такую бурю в местном пруду? Такое начало настраивало на ироническое отношение к герою, а особенно к толпе, которая увидела в нем героя. Оно обещало нетривиальное (может, даже постмодернистское) развитие, и первые сцены в Останкино, где Багров лицом к лицу сталкивается с кумирами эфира, казалось бы, поддерживали эти ожидания. Но… авторы предпочли сделать сиквел и аction. Никаких обид. Асtion так action. Дело нужное и интересное.

Евгений Гусятинский: «Брат-2», возможно, самая важная картина за всю историю постперестроечного кино. Про нее уж точно не скажешь, что «ее могло бы и не быть». Зато теперь так можно сказать про весь постсоветский кинематограф. «Брат-2» наглядно продемонстрировал, что его, этого кинематографа, не существует, ибо не существует времени, к которому он себя относит. Но феномен картины в том, что демонстрацию эту осуществили не сами авторы, а зрители, и только зрители. Нельзя не признать блестящих социопсихоаналитических способностей Сельянова и Балабанова, но такой бешеный успех просчитать было просто невозможно. Скорее, в их проекте присутствовала некая доля риска — ведь приходя в кинотеатр, зрители ждут фильма, а не сеанса социального психоанализа, чем, по сути, и оказался «Брат-2». Но подобного риска удалось избежать. В итоге именно публика оказалась единственным носителем смыслов фильма, но при этом сама того не заметила.

Фильм — это только идеальная форма, содержанием которой становимся мы, зрители. И главный герой вовсе не Данила Багров, а каждый сидящий в зале. Вопрос только в том, кто здесь кого выбирает — форма содержание или наоборот, — что здесь первично, а что вторично. Для меня совершенно очевидно, что «Брат-2» — явление в первую очередь социально-идеологическое и только в последнюю — художественное, кинематографическое.

Сиривля Н. Братва // Искусство кино. 2000. № 8.

Манцов И. Звезды и солдаты // Искусство кино. 2000. № 11.

Липовецкий  М. Всех люблю на свете я! // Искусство кино. 2000. № 11.

Гусятинский Е. Брат жил, брат жив, брат будет жить // Искусство кино. 2001. № 3.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera