Любовь Аркус

«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.

Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.

Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.

«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».

Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.

Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».

Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.

Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Кино: Брат 2
Поделиться
Попсовое кино
Мария Кувшинова о судьбе фильма

«Илиаду» и «Одиссею» разделяет для нас языковая пропасть: «Илиаду» до сих пор читают в архаичном переводе Гнедича, а «Одиссею» — в переводе Жуковского, одного из создателей современного русского. В «Илиаде» греки приплывают и осаждают Трою, не двигаются с места; в «Одиссее» герой скитается по морям, чтобы вернуться домой.

Первый «Брат» (пришел, увидел, осадил) похож на «Илиаду», второй — на «Одиссею», путешествие с надеждой на возвращение домой (или с видом на надежду). Монохромный мир первого «Брата», гангстеры и желтые пиджаки, Апрашка, кладбищенский холод — сейчас уже архаика, древность, пережитая реальность; все так и было, но тогда. «Московский лоск» второго — до сих пор современность. Примерно тем же путем двигалась страна в последние двадцать лет — из свистящей хтонической провинции 1990-х в залитую светом софитов условную Москву эпохи путинской стабильности. В девяностые местом действия (и силы) был рынок, в нулевые — Останкино; Балабанов это почувствовал раньше всех.

Легче всего это движение исторических пластов заметить на сверхпопулярном саундтреке «Брата 2» (а музыка в фильмах Балабанова всегда неслучайна). Помимо того же Бутусова, уводящего назад в молодость и восьмидесятническую весну, здесь звучат «Сплин» и Земфира — музыканты без советского контекста и опыта, которые у аудитории однозначно ассоциируются с новым временем; ноль ностальгии. Земфира, которая с только что начавшимися нулевыми сливается намертво, поет песню «Искала», и эта растерянность, попытка определить себя во времени и пространстве — тот самый дух времени, который второй «Брат» в свой черед словил не менее ловко, чем первый.

Балабановская дилогия, если смотреть на нее как на «Илиаду» с «Одиссеей» — это учебник не столько фактографической, сколько сущностной новой русской истории. Но в 2000-м году продолжение популярного фильма (еще более популярное) было воспринято критиками не просто враждебно — оно было воспринято с отвращением. ‹…›

Первому «Брату» досталось за «гниду черножопую» и «я евреев как-то не очень». Во втором Балабанов как будто задался целью подставиться еще больше. Юрий Гладильщиков тогда писал в «Итогах»: «Деловой цинизм создателей фильма ‹…›  в том, что <Балабанов и Сельянов>, эти двое питерских интеллектуалов прекрасно осознают: иронию в эпизоде про «силу в правде» просекут немногие. Большинство зрителей именно за эту фразу фильм и полюбят. Так же, как за ругательство «бендеровцы» и фразочку «вы мне, гады, еще за Севастополь ответите!», обращенную старшим братом Багрова к американо-украинским мафиози (старшой вдруг переделался из негодяя в славного малого и тоже очень-даже-Робин-Гуда). Ведь «кирдык Америке» тоже был воспринят всерьез и на ура. Часть молодой аудитории, как и герой Бодрова, ищет национальную идентичность через отторжение чужаков. Именно на их деньги, отданные за билеты и видеокассеты, режиссер с продюсером и рассчитывают».

Критика снова обвинила авторов в расчетливости и постмодернизме, но в часовом фильме о фильме («Как снимался «Брат-2» Владимира Непевного и Тобина Обера) команда и режиссер совсем не выглядят циниками. Этот короткий док вышел бонусом к DVD второго «Брата» — имя Балабанова уже широко известно, и здесь зритель впервые смог разглядеть его вблизи. «Он очень прямой режиссер», — говорит американский помреж Брюс Террис, почти в точности повторяя формулировку Никиты Михалкова про «прямой луч», по которому ходит Балабанов. Сам он признается в фильме о фильме, что не может следить за тем, как ведет себя на площадке, потому что тогда не сможет снимать. В одном из эпизодов он на несколько секунд застывает от досады, когда выясняется, что Бодров в удачном кадре надел не те ботинки — но быстро отходит. ‹…›

Бодров в фильме сетует: Америку сначала много ругали, потом много хвалили — все это вызывает фрустрацию. Почему люди хотят здесь остаться? Данила не хочет. Виктор Сухоруков, во время съемок за океаном сожалевший, что его не видит мама, в интервью для фильма говорит: «Я приехал туда, как Алиса в Страну чудес». Потребность самоутверждения (или те самые «поиски национальной идентичности»), которую легко расслышать в закадровом комментарии Бодрова, но точнее всех выражает безымянная девочка, участница детского хора, исполняющего «Гудбай, Америка!»: «Надо свою моду создавать, а не повторять за другими странами!».

Не Балабанов в «Брате 2» придумал нефтяной патриотизм путинской поры — он первым почувствовал на себе и описал то, что должно было вот-вот соткаться из воздуха, принимая гораздо более уродливые формы: уже в конце нулевых фильм показывали по телевизору в день какого-то государственного праздника, по соседней кнопке шло патриотическое ток-шоу с триколорами и Рогозиным — некогда взбесившее критиков кино на его фоне выглядела поразительно безобидным.

Режиссер до конца жизни на обвинения в ксенофобии отвечал, что реплики произносит не он, а герои — и вообще, люди так говорят, часто не имея ввиду ничего конкретного. ‹…›

Вторая претензия, которую предъявляли «Брату-2» — едва ли не предательство русского рока, поворот к попсе самого презренного извода: в фильме саму себя сыграла Ирина Салтыкова ‹…›.

Сегодня, когда эта дихотомия — хороший русский рок и плохая русская попса — уже не актуальна, Ирина Салтыкова в роли мимолетного московского увлечения Данилы выглядит на экране удивительно органично. Вчерашнее зло назавтра превращается в объект ностальгии, и ее появлению радуешься, как собственным внезапно обнаруженным юношеским фотографиям. Но главное, когда спадают напяленные временем идеологические шоры, понимаешь — и у Салтыковой своя правда. Ее отрицает главный герой, но не отрицает Балабанов (это к вопросу о том, насколько он совпадает со своими персонажами). По сценарию поп-певица — в ответ на критику Данилы — отвечает: «Я эту музыку пою!». ‹…›

 «Я сходил к Ирине, с ней познакомился. Для начала, она красивая. Я ее где-то видел по телевизору, и она мне понравилась, — вспоминал Балабанов, — Она жила в каком-то совершенно убогом месте. У нее на полу матрас лежал, а она на нем спала. Я с ней встретился и говорю: «Давай в кино сниматься». Она посмотрела на меня подозрительно, но согласилась. Оказалась нормальной. Она вообще хороший человек. Абсолютно точно вошла в роль такой немного стервозной тетки, не переиграла. Я никому больше и не предлагал».

Несмотря на Салтыкову, саундтрек «Брата-2» — tour de force и одновременно лебединая песня русского рока. «Леша мне сказал: «Я хочу туда музыки накачать, сколько влезет — проверить <как это работает>», — вспоминал Сельянов, — Я сразу понял, что это очень правильная мысль для этой картины. Саундтрек «Брата-2» — это отдельная страница нашего кинематографа».

Продюсером саундтрека стал идеолог «Нашего радио» и фестиваля «Нашествия» Михаил Козырев, летом «Брата-2» показали на «Нашествии» в Раменском, 9 сентября в «Олимпийском» включенные и не включенные в саундтрек музыканты сыграли в «Олимпийском» концерт «Брат-2» живьем», позднее программу провезли по нескольким городам страны и отыграли даже в Киеве, где живут люди, отвечающие за Севастополь. ‹…›

« «Брат-2» — дорогое кино и попсовое,— говорил Бабанов в 2009-м, — Оно как раз народу-то нравится, больше чем первый.  Он чуть-чуть дольше получился, чем планировалось, но народу очень нравится. Народ рыдал в зале, с народом когда смотришь второй фильм, они реагируют совсем по-другому, чем на первый. Когда Витя говорит: «Ты мне еще за Севастополь ответишь», зал просто падал, аплодисменты, крики, хохот все время. Это такой восторг. На «Кинотавре» когда вручение призов было, говорят: «Главный приз фестиваля вручается» — и вся площадь: «Брат-2!» Как сейчас помню. А нам ничего не дали. Это все критики пишут, что первый «Брат хороший», а второй — плохой. На самом деле это два разные фильма, объединенные общим героем». «Когда мы уже решили делать «Брата-2», мы с Лешей сразу сказали друг другу, что будем делать совершенно другой фильм, — подтверждает Сельянов, —Они вообще разные — по идее. Нам было важно, интересно профессионально сделать другой фильм — не вот то же самое с другим сюжетом, другой фильм». «В первом «Брате»  был золотистый оттенок, — вспоминает оператор Сергей Астахов, — Второй — обыкновенный цветной, но есть теплый оттенок. По идее, зритель должен чувствовать разницу на уровне подсознания».

Жанр второго фильма Сельянов и Балабанов для себя определяли как комедию: «Мы друг другу это слово назвали — «комедия», — говорит Сельянов, — В общем, это была достаточно сознательная установка. Мы больше к этому слову не возвращались».

Когда как в мае 2000-го на премьере «Брата-2» в кинотеатре «Пушкинский» публика аплодировала фразе «вы мне за Севастополь еще ответите», уже существовала лукавая формула балабановского кинематографа — «один фильм для себя, другой для зрителя». Позднее, когда схема, по которой за «народным» фильмом следовал «артхаусный», дала сбой, Сельянов признался, что придумали ее журналисты, а они с Балабановым просто не стали возражать.  «Он сам говорил, часто даже: «один попсовый, один нет». Ему в принципе интересно и то, и другое, — вспоминает Сельянов, — Он-то считает, что они все для зрителя».

Балабанов часто говорил, что сначала собирался снимать трилогию: первая часть в Петербурге, вторая в Москве, третья — в Америке: «Начал писать, смотрю — скучно, и решил объединить. Получилось правильно, что объединил».

«Еще во время съемок первого «Брата» у нас были разговоры про «Брата-2», такие необязательные: типа, вот он едет в Москву, а потом он едет в Америку, — вспоминает Сельянов, — Не имели ввиду ничего конкретного, нам просто этого хотелось. Не только зрителям, но иногда и создателям хочется пожить еще со своим героем. Не было никакого расчета, было наше желание еще в это поиграть, это пожить».

Сельянов вспоминает, что даже в случае с этим заранее очевидным хитом в 2000-м было бы наивно рассчитывать на какие-то серьезные заработки; в стране на момент выхода картины существовало всего около сорока современных кинотеатров: «Я не знаю, что должно было произойти, чтобы мы на нем заработали. Бюджет там был уже совершенно другой, он был по тем временам огромный. Фильм собрал миллион долларов в прокате — это была колоссальная цифра. Он имел сумасшедший успех, но даже при этом успехе, он после проката, <продаж> DVD, и телевидения «Брат-2» не вернул деньги. На телевидении тогда закупочные цены были ничтожные».  На вопрос о том, не было ли у них желания заработать еще немного народной любви, Сельянов, однако, отвечает утвердительно: «Не буду отрицать, наверное, как-то это присутствовало».

«Под такой фильм, можно было денег найти, потому что он уже был известный, — говорил режиссер, но собрать бюджет, как и в случае с первым «Братом», оказалось не так просто. «Это было серьезное испытание для меня и для Балабанова, — вспоминал Сельянов, — Я понимал, что один в то время потянуть я это не в состоянии. Понимал, что надо будет найти сопродюсера и считал, что это будет очень легко. Предлагал половину, сделать напополам. У меня было пять — это месяцев за пять — вот этих полноценных сопродюсеров, которые говорили: «Да, конечно, не вопрос». И еще четыре, которые готовы были поучаствовать, но не половиной бюджета, а тысяч по триста, то есть процентов 20-25.  Мне казалось, что я могу выбирать, но за месяц до начала съемок у меня не осталось никого — по разным причинам. ‹…› В узкопродюсерском смысле «Брат-2» был в моей биографии самой тяжелой историей. Но во многом благодаря Балабанову со всем этим удалось справиться. Он него требовалось, чтобы он правильно придумывал и быстро снимал, что он и делал. Это тот случай, когда дружба… Не знаю, как это назвать… Когда отношения, которые больше, чем отношения режиссера и продюсера, играют реально существенную роль, для того, чтобы процесс случился». На вопрос, снимали ли они этот фильм друг для друга, Сельянов отвечает: «Ну да».

Дороговизна проекта объясняется, в том числе, необходимостью снимать в Америке: надо было отправить русскую группу в Чикаго и заплатить американским специалистам. «Там снимать достаточно просто, даже разрешения не нужно, чтобы на улицах снимать, — вспоминал Балабанов, — Мы приезжали, да снимали все, полулюбительским способом. Очень много не артистов в фильме, в основном все <американцы> не артисты. Люди в черных районах, полицейские — они настоящие были. Для полицейского такая сложность была сказать: «Фак зем ниггерс». Он сказал, но стеснительно так. Просто это политически не корректно».

«Около месяца  мы были в Америке, — говорил оператор Сергей Астахов в 2009-м, — И там у нас уже  были другие возможности. Можно было стрелять, гонки устраивать, перекрывались улицы. Уже было похоже на настоящее кино. Оно и выглядит по-другому, но если по душевности, то первый «Брат», наверное, лучше».

Кувшинова М. Биография / Балабанов. СПб.: Сеанс, 2013.

 

 

 

 

 

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera