В центре Петербурга, у моста Лейтенанта Шмидта среди бела дня повалил густой белый дым. Вызванная кем-то из бдительных горожан, с воем прибыла пожарная машина. Только пожара-то и не было: это режиссер Алексей Балабанов тихо снимал один из эпизодов своего нового фильма.

У картины довольно занятная история. «Несколько лет назад под Рождество я приехал в Гамбург заканчивать работу над „Замком“ — вспоминает Алексей Балабанов. — Времени у меня было полно, я гулял по городу и придумывал новый фильм. В эротических музеях рассматривал фотографии начала века. И мне понравилась идея: сделать кино о такой любви. Для нас как бы неестественной, но для моих героев единственно возможной».

Речь идет о фотографиях и впрямь пикантного свойства: стоящие на коленях дамы с задранными полами, обнаженные ягодицы, готовые к употреблению розги. Среди «тихих людей» Балабанова как моральные уроды, зарабатывающие себе на жизнь эротическим фотобизнесом, так и уроды физические, далеко не все из которых в этот бизнес вовлечены добровольно. К последним относятся слепая с бельмами на глазах и два сиамских мальчика-близнеца монголоидной внешности. Все вместе взятое заставило поморщиться от брезгливости экспертов из комиссии Госкино, обвинить Балабанова в смаковании патологии и отказать в любви и дружбе (то бишь в финансировании). Несмотря на то, что Балабанов победил с вышеупомянутым «Замком» на Форуме молодого кино в Суздале, а победа по условиям конкурса автоматически гарантировала государственное финансирование любого следующего проекта режиссера. Однако Балабанову сказали: «Что угодно, только не это» (по иронии судьбы сценарий назывался «Ехать никак нельзя»). Что ж, не это, так не это: Балабанов снял «Брата». Кинокомитет слово финансиста тоже сдержал. Режиссер вернулся к старым баранам — «Тихим людям» (так впоследствии стало именоваться его кино). И все остались довольны друг другом.

Как и в «Трофиме» из альманаха «Прибытие поезда», действие происходит на рубеже веков. Как и в «Трофиме», эпоха выбрана не случайно — все завязано на истории кино. В короткометражке из альманаха лукавый сюжет сводился к тому, что деревенский мужичок-убийца случайно попадал в объектив оператору-неофиту, а спустя столетие был безжалостно вырезан из старинной пленки, сгинув со всей своей горемычной жизнью в коробке с отходами. В новом фильме речь идет о людях, из которых, по убеждению Балабанова, вышли первые продюсеры.

Как и в «Трофиме», главную роль играет Сергей Маковецкий. В прологе фильма его герой, некто Иоганн, выходит из тюрьмы, где, вероятно, сидел за сомнительную коммерцию, и решает заняться предпринимательством, о котором выше. Маковецкого критики прозвали «господином Никто» за способность преображаться на экране до полной неузнаваемости. Здесь же ему еще и Балабанов помог, решив изменить с помощью линз цвет глаз. Одна из причуд Иоганна — страсть к морковке со сметаной, которую он готов поглощать в любых количествах. Балабанов признался, что одарил своего малосимпатичного героя такой страстью потому, что сам морковку терпеть не может. Еще более отвратительного подручного Иоганна играет Виктор Сухоруков. Вот уже второй раз подряд после «Брата» Балабанов из принципа дает герою Сухорукова имя самого артиста: уродца с яйцеобразной головой, кривыми зубами и глазами «пуговичками» тоже зовут Виктором Ивановичем. Но один Виктор Иванович, вопреки заветам великого Станиславского, так и не полюбил другого. «Я приходил после съемок домой, признается Виктор Сухоруков, — валился в кровать и не мог заснуть. Все скрежетал зубами и думал: «Ох, как же я тебя ненавижу!»

Савельев Д. Алексей Балабанов про уродов и людей // Советский экран. 1998. 2 серия. Март.