Никита Михалков, дважды сыгравший у Балабанова пахана, говорит: «Я очень любил его первые фильмы». Речь о «Брате» и о «Брате 2», и это не ошибка: сюжет чужой судьбы редко совпадает с фабулой, и для многих дилогия Данилы Багрова — это «первые» балабановские фильмы, и в иерархии, и в таймлайне. Точка отсчета для посторонних, «Брат» был третьей картиной режиссера. По поводу его дебюта — «Счастливых дней», резко и понятно высказался критик Денис Горелов: «Они на фиг никому были не нужны кроме либо питерских людей, либо близких к ним эстетов». Ранние фильмы Балабанова в коллективном сознании добавлялись к его фильмографии уже постфактум.
Гаснет свет, звучит «Наутилус», но экрана как будто и нет — есть окно в Петербург середины девяностых, стопроцентный эффект присутствия (разве что в жизни между сценами не бывает таких глубоких затемнений). Тот же Михалков говорит: «Для меня отражение всегда сильнее луча, а Балабанов никогда не шел по этой формуле — он шел по прямой, по лучу». Отсутствие дистанции между тобой и героем, между реальным городом и городом на экране ошеломляло. По замечанию критика Ивана Чувиляева, нет ни одной приметы Петербурга девяностых, которая не попала бы в этот фильм: клубы «Гора» и «Нора», первый «Макдональдс» на Петроградской, магазины всего, вперемешку торгующие
В 1997 году, когда вышел «Брат», в кинотеатрах
Главное событие страны
Успех «Брата» был тотальным, он продолжался несколько месяцев и имел несколько этапов. Весной 1997-го, после первого — для своих — показа в петербургском «Доме кино» критик Сергей Добротворский, которому жить оставалось три месяца, нашел Надежду Васильеву, жену Балабанова, работавшую художником по костюмам на большинстве его картин: «Я вас поздравляю, Надя, потому что Алеша снял очень хорошее кино. И я вас уверяю, что оно будет главным событием страны». Васильева вспоминает, что тогда не обратила на эти слова внимания.
17 мая 1997 года «Брата» показали во второй по значению — после конкурса — каннской программе «Особый взгляд» (пятью годами раньше в этой же секции прошла премьера «Счастливых дней»). До закрытия фестиваля оставался один день, зал «Дебюсси» на тысячу человек был полон, группа вышла представлять фильм на сцену; кинокритик Юрий Гладильщиков вспоминает, что тогда его особенно поразило несвойственное советскому человеку на рандеву спокойствие Сергея Бодрова: «Вот, подумал я, и появилось новое поколение». ‹…›
После каннского показа «Брат» съездил примерно на восемьдесят международных фестивалей, никаких вопросов на тему политической корректности Балабанову за границей никогда не задавали, в нескольких странах фильм вышел в кинотеатрах и на DVD и до сих пор считается на Западе удачным гангстерским
Спустя две недели после завершения Каннского фестиваля, 1 июня 1997 года, начался «Кинотавр»; «Брат» был заявлен в «большом» конкурсе, в который тогда попадали потенциально зрительские картины.
5 июня, одновременно с показом в Сочи, фильм вышел и с невероятной скоростью начал расходиться на лицензионных VHS. «По слухам, фильм „Брат“ является лидером российского видеопроката. Говорят, что продано то ли пятьсот тысяч кассет, то ли четыреста», — пишет Алена Солнцева в сентябрьском «Огоньке». Пиратские тиражи посчитать невозможно, но успех лицензионных был во многом подготовлен и предопределен популярностью «народных комедий» Александра Рогожкина, одну из которых — «Операция „С Новым годом!“» (1996) — Сельянов к тому моменту спродюсировал. «После „Особенностей национальной охоты“ [1995] все видеодистрибьюторы захотели получить новую комедию Рогожкина и не смогли изображать перед нами эти „максимум 30 тысяч“, — вспоминает Сельянов. — Все приняли стартовую стоимость прав в 100 тысяч долларов безоговорочно, в результате выиграл этот тендер Ярмольник, у него была компания
13 июня «Кинотавр» закончился: Балабанов и Сельянов получили за «Брата»
Кинокритик Денис Горелов, который в то время не бывал в Каннах и на русское кино смотрел со своей колокольни, утверждает, что в Сочи «все приехали с четким пониманием, кто победит». Уверенность несколько пошатнулась в день премьеры: соперник Балабанова в большом конкурсе,
«Семь фильмов конкурсной программы в качестве героя или его антагониста имеют человека новой и интересной профессии — киллера, — пишут в своем отчете с фестиваля „Московские новости“. — Человеческая жизнь ничего не стоит».
И если кинематографический контекст вынуждал критиков сравнивать «Брата» с Тарантино, Кассовицем и Ханеке, то зритель, забывший дорогу в кинотеатр и отвыкший от поэтики отраженного луча, увидел в фильме Балабанова неискаженную реальность и героя, которого раньше не было. «К сентябрю, — рассказывает Сельянов, — стало понятно, что это абсолютно выдающийся фильм, народный и что угодно».
12 декабря 1997 года премьера «Брата» прошла в
Самые резкие формулировки в дискуссии, развернувшейся вокруг фильма, принадлежат главному редактору журнала «Искусство кино» Даниилу Дондурею: он не верит в то, что «бытовой шовинизм» есть неотъемлемая черта русского народа; утверждает что «„Брат“ заполнен грязью, разрухой, загаженными коммуналками, беззубыми стариками, уродливыми испитыми женщинами, незаработанными деньгами, вечным насилием»; называет это «социалистическим реализмом наоборот»; упрекает Балабанова в отсутствии авторского комментария изображаемого зла (который есть даже у Тарантино и Дэнни Бойла); считает фильм «проходной работой талантливого режиссера» и резюмирует: «Бедное кино, не только в бюджетном смысле». ‹…›
Попса своего века
Балабанов вспоминал, что сюжет «Брата» родился из его старой идеи соединить в одном фильм бандитов и музыкантов: «Я и с теми общался, и с другими, знал эти миры — музыкальный лучше, бандитский хуже».
Интенсивность саундтрека, почти полностью составленного из песен «Наутилуса» и Вячеслава Бутусова (друга Балабанова еще по Свердловску), в 1997 году раздражала критиков не меньше, чем моральная амбивалентность героя.
Позднее «попса своего века» — от «Сплина» в «Войне» до «Кокаинеточки» в «Морфии» — стала одним из самых узнаваемых элементов балабановского кинематографа. Если в «Счастливых днях» звучали арии Вагнера и фокстрот Гарри Уоррена, а музыку к «Замку» писал Сергей Курехин, то саундтрек «Брата 2» разросся до масштабов
Помимо Бутусова, которого Балабанов начал снимать в своих фильмах еще в родном Свердловске, в «Брате» должен был появиться и Борис Гребенщиков (их дуэт с Бутусовым, «Нежный вампир», также попал в саундтрек), но на площадку, по словам Балабанова, в итоге пришли только музыканты «Аквариума»: «Я Гребенщикова знал тоже лично — были такие съезды типа фестивалей. Наши кино показывали, музыканты — песни пели. На съемки Настя [Полева] пришла, как водится, Сережа Чиграков пришел, он мне помог сильно».
Именно на концерте Чигракова и его группы «Чиж и Co» снимали толпу, которая в фильме стала восторженной публикой Бутусова. «Это было в Москве, в „Горбушке“, — вспоминала исполнительница роли вагоновожатой Светы, актриса Светлана Письмиченко. — Уже все сроки поджимали, а в Петербурге не было концертов никаких, Леше нечего было снять, и он сказал: „Едем в Москву“. И мы поехали на один день,
Бодров-младший
Балабанов уже знал, каким будет фильм, были утверждены некоторые из актеров (едва ли не раньше всех — Письмиченко, к тому моменту уже сыгравшая у Балабанова в «Замке»), но, по воспоминаниям Сельянова, окончательно история сложилась, когда Балабанов познакомился с Сергеем Бодровым: «Леша относился к тому типу режиссеров, которым нужны актеры, чтобы дописать, переработать сценарий. Нужны были объекты. Финального сценария нет, пока нет актеров, хотя он, может быть, не сильно меняется на посторонний взгляд. Поэтому когда появился Сережа, сценарий, конечно, заметно — по Лешиной шкале заметно — определился и получил окончательную форму».
Письмиченко вспоминает, что по рассказам Балабанова, она представляла себе гораздо более брутального героя — но Бодров оказался другим и изменил текст под себя (после выхода фильма критик Алена Солнцева подслушала на улице разговор: «А парня зовут Данила, и он такой… нежный, добрый и всех убивает»; тот самый «нежный вампир»).
Балабанов и Бодров познакомились на «Кинотавре» в 1996 году; Бодрову было двадцать пять, в главном конкурсе показывали «Кавказского пленника» Сергея
«Сережа мне очень понравился тогда, — вспоминал Балабанов. — Кино не понравилось, потому что мне Меньшиков не нравится, — и вообще, оно слабое. Я Сереже предложил: „Давай кино вместе сделаем. Только у меня денег нет“. Он говорит: „Ну давай“».
«Мы смотрели „Кавказского пленника“, и Сережа нас, конечно, поразил, — вспоминает Сельянов. — Меньшиков выглядел абсолютно фальшивым существом рядом с этой сильнейшей органикой. Я уезжал раньше, но во мне уже
«Не было бы Сережи, фильма бы не было, — говорил Балабанов в
Исполнение бюджета
«Счастливые дни» и «Замок» сделаны на базе государственного «Ленфильма»; «Брат» стал первым полнометражным фильмом, снятым Балабановым на независимой студии СТВ. Она была создана Сергеем Сельяновым и Алексеем Балабановым в 1992 году. На этой студии в 1995 году Сельянов снимет картину «Время печали еще не пришло», которая в его режиссерской фильмографии окажется последней. Свой уход из режиссуры он объяснял тем, что продюсировать много чужих фильмов интереснее, чем снимать мало своих. Аббревиатура СТВ не значит ничего — она была придумана за пять минут, когда понадобилось срочно отправить факс с названием новой компании: Сельянов просто выбрал удобное на слух сочетание букв.
С Балабановым они познакомились в Москве, на Высших курсах сценаристов и режиссеров, первым номером в их совместной фильмографии идет короткометражный «Трофим» (Сельянов уступил товарищу свое место в молодежном режиссерском альманахе «Прибытие поезда»), все последующие фильмы Балабанова они сделали вместе. «Он просто поверил в меня, ну и все. Я больше никому нужен не был, — говорил Балабанов в
«„Брат“ — это были наши деньги, кинокомпании СТВ, — вспоминает Сельянов. — Я не склонен к собирательству, но у меня [до сих пор] лежит листочек исполнения бюджета. Один лист А4, с двух сторон исписанный, — траты по ходу пьесы. „Брат“ ведь возник в определенных обстоятельствах. Каждый год тогда был новым этапом в развитии кино. Как была классическая советская табличка „Пива нет“, так вот здесь было написано — „Денег нет“. Госкино пребывало в
Поначалу Сельянов, воодушевленный проектом и перспективами
Самое простое объяснение Сельянов видит в том обстоятельстве, что Балабанов всегда писал для себя, без оглядки на постороннего читателя. «Да кто чего видит в сценарии, тем более когда ты сам его пишешь для себя? — подтверждал Балабанов. — Я для себя пишу».
Бесконечные «проходы» героев, которые упоминает Сельянов, — еще один структурный элемент кинематографа Балабанова (так же, как и вечные затемнения — ЗТМ, — которые зияют между сценами «Брата»). Критики обратили на них внимание еще в 1997=м, но объясняется их наличие, по мнению Нади Васильевой, предельно просто: «Ему просто нравилось город снимать. Вот, в „Кочегаре“ тоже есть проходы, потому что ему очень понравился Кронштадт».
Балабанов вспоминал, что на «Брате» практически вся группа работала бесплатно — снимали на собственных квартирах, снимались по дружбе: «Мы и со Славой [Бутусовым] договорились, что он дает нам музыку просто так, а я потом делаю ему клип на основе фильма. Клип этот потом показывали по телевизору много раз. Собрались и сделали кино вместе. Очень дешево и быстро. Света Письмиченко по старой памяти снялась, в „Замке“-то она получала деньги. Витя Сухоруков тоже по старой памяти».
По словам Письмиченко (к которой до сих пор на улице пристают с вопросом, почему она не осталась с Данилой), за «Брата» ей заплатили через полгода — тысячу долларов, баснословные по тем временам деньги. Водительницу трамвая Свету она играла в собственной байковой рубашке и кофте, в которой приходила на пробы: «Там мой свитерок в треугольниках, я его купила в Финляндии, моя рубашечка. Мы когда пересматривали фильм в Выборге, Надя [Васильева] сидит, говорит: „Моя тарелочка! Она у меня еще на даче живая“. Тогда
Знаменитый свитер Данилы Надя Васильева купила за 40 рублей на барахолке: «Помню, рылась на Удельной в таких больших чанах, вытащила его и была счастлива просто. Говорю: „Вот оно!“
Примерно по тому же принципу на проекте появилась и кинопленка. «Здесь иностранцы снимали «Анну Каренину» , — рассказывал оператор Сергей Астахов, — Они уехали, и мне говорит один знакомый: «Серега, тебе не нужна пленка?». Американцы оставили — коробки вскрыты, но замотаны. Не помню, сколько метров, но все это стоило
Все съемочное производство Астахов оценивает в 50 тысяч долларов: «Кто имел машину — возил на машине. По квартирам знакомых снимали. У меня была
Светловолосый, плотный Астахов в итоге тоже сыграл в «Брате» — дальнобойщика, который подбирает Данилу по дороге в Москву (позднее режиссер предложит роль и второму своему постоянному оператору, Александру Симонову — алкоголика в «Грузе 200»). Монтаж уже заканчивался, а финальный эпизод еще не сняли — актеры не умели водить грузовики, каскадеры не могли сыграть на ходу, как нужно было Балабанову. «Он мне говорит: „Давай мы тебя снимем, нужна русская рожа“, — вспоминал Астахов, —
Данила по заснеженной трассе отправился в Москву, но Балабанов и его кинематограф так и остались в Петербурге — в городе, который он сам для себя выбрал.
Кувшинова М. Биография / Балабанов / сост. Л. Аркус, К. Шавловский. СПб.: Книжные мастерские; Мастерская «Сеанс», 2013.