Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
«Тодоровскому Пете на память о пережитых страхах»
Воспоминания о войне

У меня глухота не от канонады. Я контуженный. Сидели в обороне и так зарылись в землю, что над нами навис песчаный козырек. Мы втроем играли в карты в окопе, ударил снаряд, и нас завалило. Двоих отрыли живыми, один задохнулся. У меня кровь шла из носа и ушей, я неделю ничего не слышал.

Постепенно слух восстановился, но после войны я стал замечать за собой постоянные «А?» и «Что?» Одно время делал вид, что слышу, и некстати улыбался. Я более полу года жил в Германии, был комендантом маленького городка, у меня в подчинении был бургомистр и администрация. Потом, уехал в Россию, был откомандирован от военного округа надзирать за тем, как пленные немцы валят лес Это было глубоко в тайге, и там многие русские женщины жили с немецкими офицерами и солдатами. Я тогда уже понял, что они нормальные люди, а не те карикатурные персонажи, которых показывали в советских фильмах. А недавно после операции на сердце я лежал в мюнхенской клинике. Вдруг ко мне в палату входит высокий мужчина лет за семьдесят и говорит на чистом русском языке: «Ка-Гэ- Бэ! Эн-Ка-Вэ-Дэ!» Оказалось, что он шестнадцатилетним пацаном попал под Берлином к нам в плен и отбыл срок в лагере для военнопленных. Сейчас он крупный инженер, богатый человек, очень умный, все понимающий. Мы с ним, пока лежали в больнице, прекрасно общались ‹…›.

Мой друг по военному училищу Юра Никитин был назначен командиром взвода ПТР [противотанковых ружей — прим.ред], которых было всего три. Их распределили по ротам, и он мог просто сидеть у комбата в землянке. Нет, вышел во время боя к ребятам и поймал пулю в лоб. А другой мои друг и в атаку ходил, и под обстрелом был, и ничего. Раз стукнуло пулей по голове, так она была на излете и в шапке застряла, а раз от пряжки отскочила. Когда расставались, он мне на фотографии написал: «Тодоровскому Пете на память о пережитых страхах». У меня сценарий так и называется.

Самой страшной была первая ночь на переднем крае. Это было в Польше. Полк целый день атаковал, но атака захлебнулась. И комполка приказал мне со связистом идти искать какого-то лейтенанта по фамилии Палиев, чтобы тот собрал всех уцелевших и начал рыть оборону. Ночь, холодина, а я в одной гимнастерке — в поезде, что вез нас к передовой, всю одежду продали, чтоб с голоду не подохнуть. Идем, а вокруг ракеты и пули — стоят караульные, по 120 патронов на смену, и периодически палят, чтобы противник был в напряжении и не думал, что мы спим. Добрались до железнодорожной станции и попали под жуткий налет. Осколки бьют по вагонам. Железо по железу — лязг невероятный. Нашли этого Палиева с сержантом Погорелкиным — сидели они под плащ-палаткой в окопе и в дурака резались, а вместо свечки телефонный провод с изоляцией. Я к ним кое-как втиснулся в своей гимнастерочке. Погорелкин говорит: «Вы так ночь не продержитесь, давайте я вам шинель найду». И мы поползли. Подползаем к окопу, гам стоит высокий усатый труп с открытыми глазами — видать, высунусля мужик, а ему кусок железа в затылок ударил, и он так и остался стоять мертвый в одиночном окопе. Я кое-как влез в окоп, взялся за сапоги, закрыл глаза, отвернул голову, толкаю, а сержант тащит за локти. Еле вытащили, с трудом разогнули ему руки, стащили через голову шинель, я ее надел — она мне до пят, и рукава на полметра длиннее. Сержант достал нож, обкромсал полы и рукава, счистил с воротника запекшуюся кровь, и в таком виде я ее надел.

Цит. по: Матизен В. Кино и жизнь. 12 дюжин интервью самого скептического кинокритика. В 2 тт. Т. 1. Глобус-Пресс, 2013.

 

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera