До съемок в «Военно-полевом романе» мы с ним не были представлены друг другу. Конечно, я знал о том, что Тодоровский — потрясающий режиссер. Многие актеры мечтали у него сниматься, я не был исключением. В 1982 году ассистентка Тодоровского, с Одесской киностудии, принесла мне сценарий «Военно-полевого романа» и самоуверенно заявила: «Этот сценарий Вам понравится». ‹…›
Всего два раза в жизни я плакал над тем, что читал. Так вот, сценарий «Военно-полевого романа», написанный Петром Ефимовичем, стал причиной моих слез. Я читал, буквально обливаясь слезами. И, конечно, сразу захотел сниматься. Ради работы даже готов был отложить запуск собственной картины. Придя на кинопробы, двигаясь по длинному коридору студии Горького, заметил Тодоровского, приближающегося ко мне ‹…›. С разлету я обнял и поцеловал человека, с которым не был прежде лично знаком. ‹…›
— Оканчивайте кинопробы, — сказал я тоном, не допускающим возражений — Эту роль я никому не отдам. ‹…› Вообще, эту роль должен был играть сам Петр Ефимович. Ведь он потрясающий актер. Помню, как я восхищался его работой в картине «Был месяц май», где он сыграл буквально на одном дыхании. Но, понятно, по возрасту Тодоровский никак не подходил на роль Саши. Поэтому все свои чувства он вложил в меня. Вообще, картина давалась режиссеру нелегко. Больших денег не было, на всем приходилось экономить. Какое-то время я даже работал в картине водителем и подвозил на съемки актеров. ‹…› Он обожал актеров. Позволял им практически все. ‹…› Говорил, что любит актеров, потому что они — единственное звено, связывающее его со зрителем. Особенно трепетно Петр Ефимович относился к Инне Чуриковой. Ей позволялось отходить от сценария и по ходу придумывать что-то свое. Чурикова прекрасно об этом знала и все время пользовалась такой льготой. Но, надо признать, практически все съемки «Военно-полевого романа» я чувствовал, как сильно нервничает Петр Тодоровский. ‹…›
В основном картина снималась в павильонах в Москве. В Одессу вылетели, чтобы снять в лиманах военные сцены. Встреча в окопах с Любой, атака — все это создавалось под Одессой. Петр Ефимович обожал Одессу, его там хорошо знали. ‹…› Премьера картины состоялась в городе Жданове на республиканском кинофестивале. Туда я ездил один. Вышел на сцену перед залом и объявил: «Сейчас вы увидите классику советского кинематографа». Заявка была очень «опасной», но когда просмотр закончился, раздались такие аплодисменты, что я понял: фильм попал в сердце зрителя. Для Петра Ефимовича эта картина стала дорогим бриллиантом в его послужном списке. С «Военно-полевым романом» мы объездили практически весь мир. Благодаря этому фильму я стал выездным. ‹…›
Через несколько лет Петр Ефимович пригласил меня на роль в картину «Какая чудная игра». Мой герой не был яркой персоной, но для того, чтобы еще какое-то время побыть рядом с Петром Тодоровским, я согласился. Запомнилась одна из последних наших встреч за месяц до смерти режиссера. Это было на «Мосфильме» в кафе, куда Тодоровский пришел с супругой Мирой. Мы обнялись, как всегда, посыпались шутки. Коронными фразами Тодоровского были: «Я встретил вас и все», «Средь шумного бала с вещами. В холле». Петр Ефимович шутил, но было заметно, что в глазах у него нет былого огня. Он перенес операцию на сердце, ему поставили кардиостимулятор. К тому же Петра Ефимовича огорчал тот факт, что государство никак не может выделить деньги на его новую картину. Ему обещали лишь треть бюджета, остальное должен был искать сам. Помню, он несколько раз спрашивал: «Коля, ну что же мне делать? Не по банкам же с протянутой рукой в моем возрасте бегать...» Очень жаль, что никто так и не помог великому режиссеру. Он мог сделать для кинематографа гораздо больше.
Бурляев Н. О Тодоровском. Беседу вела Таисия Бахарева // Факты. 2013. 4 июля.
Бурляев Н. Жизнь в трех томах. Избранные литературные произведения. Том 2. Фрагменты божьего искусства // М.: Общество сохранения литературного наследия. Золотой Витязь, 2011.