Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Утереть нос армии постмодернистов
Творческий портрет Петра Тодоровского

Петр Тодоровский приложил руку — как оператор и режиссер — ко многим классическим фильмам пятидесятых-семидесятых. Даже эпизод с участием Петра Тодоровского из картины Марлена Хуциева «Был месяц май» — памятная монетка в копилочку шестидесятнической мифологии. Тем не менее он никогда не ходил в первых и главных, всегда держался в тени. Слыл себе тихим лириком, скромным автором-исполнителем «городских романсов», богатых на задушевность, но не на изыски стиля и тем паче не на высоколобую интеллектуальность.

Принято считать, что Петру Тодоровскому присуще лирическое мироощущение. Это так, да не совсем. Его режиссерский дебют «Никогда» — весьма мрачный фильм об одиночестве, в нем — предчувствие скорого конца оттепели. И в «Верности», и в «Фокуснике» безусловна апология светлого и доброго отношения к жизни, однако столь же безусловно и мучительное, но упрямое сопротивление их автора все более явственному искажению привычной реальности.

Время Петра Тодоровского наступило в восьмидесятые, расколотые пополам перестройкой. «Любимая женщина механика Гаврилова» и «Военно-полевой роман» — народные мелодрамы, но никак не в скабрезном смысле нынешнего «народного кино». Все то, что в перечислении кажется банальным набором (непринужденная интонация, незамутненные чувства, непошлый юмор), складывалось в совсем не банальную, прелестную сумму свойств его фильмов, обеспеченных — это далеко не всегда так, но случай Петра Тодоровского именно таков — его личными свойствами. Он сумел сохранить их в неприкосновенности и позже, в отличие от многих и многих шестидесятников, из которых кто скуксился, кто скурвился, кто превратился в пародию на себя. А вот у Петра Тодоровского получилось претворить несколько абстрактные оттепельные идеалы, скрывшиеся за ностальгической дымкой, в очень конкретные переживания и очень конкретный человеческий опыт. Это была своего рода частная тодоровская мифология эпохи сороковых-пятидесятых. Вослед «Военно-полевому роману» он сделал мелодраму из послевоенной жизни «Анкор, еще анкор!» и трагикомедию из времен вгиковской юности «Какая чудная игра». Этими фильмами Петр Тодоровский продлил жизнь нашему традиционному «интеллигентскому» кино; их можно сколько угодно обвинять в старорежимности — любовь зрителей была отдана им, а не остромодным новинкам. Петр Тодоровский берет не только молодой энергией, темпераментом и живым чувством, но и — многими забытое, мало кому нужное слово — профессией: драматургия у него ладная и крепкая, актеры у него работают так, как мало у кого. Вообще он стопроцентно актерский режиссер: Евгений Евстигнеев, Зиновий Гердт в шестидесятые; Инна Чурикова, Николай Бурляев, Наталья Андрейченко в восьмидесятые; Валентин Гафт, Елена Яковлева, Ирина Розанова, Лариса Удовиченко в девяностые сыграли именно у него те роли, которые могут реабилитировать многих из них за многое невпопад сыгранное в новейшие времена. Его ретро-серия стала своеобразным феноменом постперестроечного кино, однако, прежде чем обратиться к воспоминаниям, он снял «Интердевочку» — последний советский кинематографический шлягер. «Интердевочка» и открыла, и по существу закрыла тему освобожденного от цензурных запретов секса (кстати, и по прежним фильмам Петра Тодоровского легко было догадаться, что его герои своих детей не находят в капусте). Фильм сделал секс предметом обсуждения, хотя истинный его смысл был в другом: просто у этой девушки профессия непривычная, а на самом деле она такая же сердечная и участливая и так же привязана к родине, как и все любимые герои Петра Тодоровского. Вместо того чтобы снять лихую «обнаженку» про путану, режиссер сделал лирическую драму — и попал в точку зрительских ожиданий: ведь публика скорее сентиментальна, чем цинична.

«Интердевочка», хоть и кажется порождением хитроумной конъюнктуры, полна простодушия, которое делает любой фильм Петра Тодоровского одновременно беззащитным и не требующим защиты. Этими качествами отличалось некогда кино Абрама Роома. Поэтому римейк знаменитой «интеллектуальной мелодрамы» Третья Мещанская под названием Ретро втроем, сделанный Петром Тодоровским недавно, кажется для него жестом вполне логичным и естественным. Такой подход ближе всего к практике американского кино, которое рассматривает свои лучшие сюжеты как мифы или классические пьесы, подлежащие бесконечным перелицовкам. В российском кино делать подобные вещи неизмеримо труднее. Поэтому независимо от результата режиссерский жест вызывает уважение прежде всего своей смелостью. Петр Тодоровский — человек молодой, ему по силам утереть нос армии постмодернистов, у которых знаний, может, и в избытке, да вот с живым чувством, с живой страстью большие проблемы.

Плахов А. Петр Тодоровский // Новейшая история отечественного кино. 1986–2000. Кино и контекст. Т. III. СПб: Сеанс, 2001.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera