Эйзенштейн ввел в киноискусство целый ряд совершенно оригинальных, смелых и остроумных приемов. В «Октябре» ярко и рельефно отображающем рождение великой революции, эти приемы особенно многочисленны. Вот, например, как показывает Эйзенштейн карьеру Керенского, используя «восхождение» нашего Хлестакова но Иорданской лестнице Зимнего дворца.

Сама лестница небольшая, всего три поворота, у Эйзенштейна же она вырастает иронически-торжественно чуть ли не до небес. Щупленький человек, в лайковых перчатках и новеньких сапожках, восходит по ступенькам, на каждом повороте получая в подписи новый титул: «Военный», «морской», «всех сил»... Поворотов множество, титулы растут, развертываются и пышно расцветают. Архитектурные фигуры благосклонно улыбаются, мраморные нимфы протягивают лавровые венки. Отягощенный почестями, главковерх на вершине лестницы и славы ждет, когда откроется дверь, ведущая во внутренние покои дворца. Надпись: «у царских врат» дает начало новому этану «великолепной» судьбы. Керенский ждет долго. Ноги в новеньких крагах, слегка переступающие в легком нетерпении, перчатка, мужественно зажатая в руке, заложенной за спину, глупый затылок под мраморными венками и все время закрытая, неподвижная дверь заставляют, в конце концов, зрителя смеяться весело и неудержимо. «Врата», наконец, начинают открываться медленным, торжественным движением... Подобного рода остроумных приемов в «Октябре» очень много.

Красное знамя (Владивосток). 1928. 16 марта.