Просмотр этой картины идет с большим успехом. Театр набит битком ежедневно. Сбор полный. Но и только...

Картина велика. Зритель неудовлетворен. Почему? А вот почему. Большому числу зрителей картина эта во многих местах непонятна. Вмонтировано в картину много таких кусков, о которых можно сказать:

— В чем дело?
— Для чего это?
— Где это происходит?

Примеры? —Вот они:

— Прежде всего, о Керенском. Зритель узнает о нем по картине только то, что он «военный и морской министр», что он «глава», «верхушка» и прочая, прочая и прочая, только и всего.

Его действия и поступки в картине также ничего не объясняют: Что значит сцена со статуэткой Наполеона? О чем говорит сцена, когда Керенский валяется, зарывшись в подушках? Что он неврастеник? психопат? А собираемая им бутылка из частей с пробкой, «кажется», из короны, говорю: кажется — потому, что здесь кадрик промелькнул с быстротой молнии? Что этим хотели выразить? Ведь это хорошо смотреть только тому, кто хорошо знал Керенского или много о нем читал, а ведь зритель наш не может предугадать и знать о всех поступках и душевных переживаниях этого «уважаемого» гражданина. В зале во время показа картины можно было слышать возгласы:

— Во! «психует»...

— Дальше уже и совсем становишься в тупик... Почему ребята из Дикой Дивизии танцуют лезгинку на ковре, а наш красногвардеец «отдирает» «барыню» среди свиной лужи?

— Выступления на съезде большевиков, меньшевиков и эсеров трудно было разграничить: говорит офицер — значит не большевик. Говорит в штатском — шпик, может — большевик, а может — меньшевик, кто его знает, а делегаты хлопают всем, не поймешь —выражают ли восторг, или негодование, хотя бы по делегатам определить, кто из говорящих кому принадлежит.

— О Ленине. Интересно было бы узнать, где находился Ленин, когда он сидел загримированным и его узнали... За дверями ли, где происходил съезд, или еще где-либо в совершенно другом месте?

Вот приблизительно какие недостатки картины, которые особенно ярко бросаются в глаза зрителю средней руки.

Может быть, эти недостатки и не были бы ими замечены, если бы к этому были соответствующие надписи, которыми картина не особенно богата и которую нужно бы было снабдить ими, так как эта картина не роман и не комедия, где можно все подогнать кстати и избежать местами надписей, оставив их в минимальном количестве.

Но, несмотря на то, что картина имеет много недостатков, эту картину все-таки можно назвать научно-исторической картиной, которая в будущем будет говорить о борьбе пролетариата за лучшую жизнь, отстаивание Ленинграда, о разгоне учредительного собрания и так далее, и больше надписей здесь было бы нелишним. С другой стороны, разбираясь в монтаже картины, приходишь к заключению, что т. Эйзенштейн старался как можно больше в картину втиснуть материала и сделать ее еще более богатой, без надписей, а прибавить больше надписей — значит сделать еще лишних почти две части.
А все-таки картина хороша. Смотришь ее с большим интересом, по спине бегают мурашки. Правда, в конце второй части в глазах начинает резать, потому что очень быстро мелькают лица, дома. Фигуры, колонны и так далее, все летит, проваливаясь куда-то в пропасть. Началом картина похожа на «Броненосец „Потемкин“». После картины в голове тупая боль, потому что картина утомляет. Картина в целом, несомненно, хороша. И потому мы постараемся забыть о промахах того, кто ставил эту картину.

Гаер Г. Провинциальный зритель об «Октябре» // Кино. Еженедельная газета ОДСК. 1928. 3 апреля.