«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
1. Мое первое впечатление к тому же оказывается и свежим. Дело в том, что возможность посмотреть «Броненосец «Потемкин» мне представилась не так давно, лишь в 1960 году, когда фильм этот впервые вышел на экраны итальянских кинотеатров. Вас, вероятно, удивит, что с «Броненосцем «Потемкиным» (как, впрочем, и со всем творчеством Эйзенштейна) до 1960 года итальянский зритель, в сущности, не был знаком. Фильмы Эйзенштейна можно было посмотреть лишь в клубах кинематографистов, которых я ввиду своей занятости не посещаю. Что касается моего впечатления, должен признаться: после первых же кадров я забыл, что смотрю фильм, созданный за тридцать пять лет до этого.
Очень немногие кинофильмы выдерживают проверку временем — «Броненосец — «Потемкин» один из них.
2. Я считаю, что «Броненосец «Потемкин» занимает особое место в мировой кинематографии. Да и для советского кино этот фильм был неожиданностью: я где-то читал, что сами советские критики в первый момент несколько растерялись, и успех Эйзенштейна не был развит — иными словами, что фильм этот не послужил основой для создания новой кинематографической школы, как многие другие куда менее значительные фильмы. Сам автор впоследствии заметно изменил свой стиль и, даже добиваясь выдающихся результатов (достаточно вспомнить «Ивана Грозного»), не сумел больше достичь в своем творчестве такого чудодейственного равновесия между реалистическим и экспрессивным началами.
Возвращаясь к ответу на первый вопрос, я хочу повторить, что не вижу в «Броненосце «Потемкине» устаревших страниц. Наоборот: ведь этот пример «воссоздания живой действительности» был подхвачен лишь после второй мировой войны. Из итальянских фильмов можно назвать характерные в этом отношении «Пайза» и «Саяьваторе Джулиано»: их авторы — может быть, даже бессознательно — продолжили разговор, начатый в 1925 году Эйзенштейном.
3. Эпический пафос «Броненосца «Потемкина» и других фильмов Эйзенштейна очень далек и от моей творческой манеры и от моих профессиональных интересов. Пожалуй, в этом смысле мне более близки ваши Пудовкин и Донской.
Признание это, разумеется, ничуть не умаляет моего глубокого восхищения Эйзенштейном, наоборот, оно свидетельствует лишь об объективности и осознанности моего чувства.
Де Сика В. Фильму «Броненосец „Потемкин“» 40 лет / Искусство кино. 1965. № 1.