Мы продолжаем наблюдать плавание одного из кораблей нашего революционного флота по европейским портам.
Броненосец путешествует без капитана, без матросов, без угля. Он — просто-напросто целлулоидная лента, намотанная колесом и упакованная в железные банки. Но какое смятение! Какой переполох! Какие предупредительные меры! В Берлине «Потемкина» запретили, потом разрешили, опять запретили и во второй раз разрешили. Разные председатели кабинетов и министры ‹…› других стран тоже показали на советском фильме свою власть.
И все-таки вопреки всему, несмотря ни на что — «Броненосец „Потемкин“» с большим успехом плывет и плывет все дальше по заграничным столицам и провинциям. Министры запрещают, пристава закрывают, городовые разгоняют, фашисты избивают а картина идет, и публика валом валит Почему? Простейший ответ —хорошая работа. «Броненосец» сделан так, что его невозможно запретить. ‹…›
Некоторые мало вдумчивые люди в СССР готовы расценить бурный успех «Броненосца» как чуть ли не начало мировой революции или чего-то вроде. Но в Берлине на просмотре «Потемкина» присутствовал шведский король и так хлопал — чуть себе руки не отбил. По этому поводу правая «Дейче альгемейне цейтунг» с отчаянием вздымала руки к небу: если уж король хлопает революционной картине — что делать нам? Разве пулю себе в лоб пустить? Оба неправы. И легкомысленные советские фантазеры и отчаявшиеся немецкие черносотенцы.
«Потемкин», конечно, революционная картина, безупречно революционная. Но она завоевала Европу не благодаря, а скорее вопреки своей революционности. Блестящее зрелое мастерство юных режиссера и оператора довело через все препятствия картину до европейского триумфа. Или, если вы любите привычные слова, — отличное качество продукции. В этом гвоздь и в этом большой политический, даже экономический урок такого с виду скромного события, как успех советского агитационного фильма за границей.
На хорошую работу Запад падок. Это он понимает. Это он уважает. С этим он считается. Этому он даже подчиняется. Когда наш лен, наше масло, наш лес, паша шерсть, весь наш экспорт будет качественно хорош, мы будем неуязвимы, непобедимы. Поскольку мы сможем производить вещи и товары не хуже заграницы, заграница нам не страшна. Поскольку же нет, поскольку, как рассказывает Сосновский, и тульские самовары будет за нас делать Финляндия, — нам крышка. Если у нас будут скверно работать, производить дрянь, от нас к себе не пропустит Запад не то что революционные картины — икон производства владимирских богомазов не примет.
Успех «Броненосца «Потемкин» — это нисколечко даже не начало немедленной мировой революции. Это успех советской хорошей работы. Но советская хорошая работа — это недалеко от мировой революции. Так сходятся концы с концами.
Кольцов М. Хорошая работа // Краевая газета. 1926. 9 июля.