Александр Тимофеевский: Фильм Валерия Тодоровского как очень чисто сделанная работа не может встретить здесь энтузиазма, потому что в России никогда не ценилась хорошо сделанная работа. Дружный успех фильма «Подмосковные вечера» у иностранцев и такой же дружный провал у соотечественников в этом смысле весьма показателен.
Даниил Дондурей: «Подмосковные вечера» показались мне холодными и бесстрастными. Автор «Любви» — может быть, в соответствии со своим замыслом — сделал намереннно бесполый фильм. Картина, видимо, обращена к западному глазу, но я запомнил лишь эпизод с игрой в составление французской картонной картинки. Кажется, это был Ренуар.
Лев Карахан: Унаследованный от Лескова трагический сюжет требовал мощных психологических решений, но оказался неподъемным грузом для чисто визуальной среднеевропейской эстетики, с которой неплохо знаком оператор фильма.
Виктор Матизен: Мне показалось, что в этой переделке Лескова на современный лад фантазии сценаристов недостаточно. Если уж они взялись отступать от Лескова, то это можно было сделать двояко. Либо продолжать повествование в реальном плане, и дописывать сюжет с помощью современных психологических мотивировок. Этого они не сделали. Вся их история существенно безмотивна. Если же придавать этой истории некий метафизический или игровой план, то нужно действовать гораздо более изобретательно и не допускать того, чтобы метафизика вшивалась в сюжет белыми нитками.
Андрей Шемякин: Это кризисная для Тодоровского картина. Выйдя из большого сюжета русской литературы, мы попадаем в малый сюжет французской новой волны. Конкретно — фильма «Жюль и Джим». Комплексы героев и зрителей зарыты так глубоко, что их невозможно извлечь наружу (смотри ключевой эпизод фильма).
Андрей Плахов: «Подмосковные вечера» и «Катя Измайлова» соотносятся так же, как «Прорва» и «Московский парад». Опять в одном фильме сосуществуют два — и оба вполне качественные. Однако на этот раз трудно сказать, какой для кого предназначен. Только немногие эстеты у нас доросли до неоклассицизма a la stagnation. У них же — нормальное жанровое кино никак не ассоциируется с подмосковными дачными пейзажами. Но подспудная жажда социальности ощутима с обеих сторон.
Сергей Добротворский: Я понял, что Тодоровский намеревался снять фильм о страсти. О страсти болезненной, сумасшедшей, извращенной, мистической — любой. Но никакой страсти в «Подмосковных вечерах» нет. Если же он хотел снять кино в духе «черного фильма», то я совершенно не понимаю, по ком здесь звонит почтальон.
Сеансу отвечают: Подмосковные вечера // Сеанс. 1994. №9.