Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Режиссер XXI века
От «Любови» к «Стране глухих»

Выбор между «новым» и «вечным», который предлагает художнику любое время, Валерий Тодоровский в своем кино делает в пользу «нового». Его message проамериканско-синефильского толка подразумевает наличие «проповеднической» составляющей, пусть и благоразумно остраненной иронией. Это придает известную убедительность его дендистскому эстетизму и стремлению «держать форму»: Валерий Тодоровский затрачивает немало энергии на преодоление сопротивления российского материала в попытке избавиться от исконной нашей неоформленности, хаотичности, изматывающей и парализующей. Когда критики говорят, что Валерий Тодоровский единодушно «назначен главным» в новом режиссерском поколении, они, вероятно, имеют в виду поколение как понятие не столько возрастное, сколько культурное: в данном случае ориентированное не «духовно», но «материалистически» (просто сегодня очертания культурного и биологического поколений почти совпадают).


То, что для Валерий Тодоровского ценны такие качества, как коммуникабельность, мобильность, разумная экстравертность, демократичность, самоирония и, наконец, профессионализм, вполне ярко проявляется в его кино. Герои которого — люди во многом слабые, но со страстным желанием жить, и жить по-настоящему. Это желание заставляет их бросаться наперерез своим страхам и становиться сильными — хотя бы на полтора часа экранного времени. Еще одно важное свойство его художественной позиции — принципиальная диалогичность, вызывающая на разговор, подразумевающая ответную реплику. Может быть, поэтому диалоги (вообще-то, одно из самых слабых мест нового российского кино) у него неизменно хороши. Может быть, поэтому самого Валерия Тодоровского так любит телевидение, которое тоже по природе своей диалогично.


Особенности его режиссерского мироустройства проявились уже в первой картине «Катафалк»: стихийно возникающие и тут же распадающиеся энергетические связи между людьми; специфически акцентированная жесткость человеческих отношений; «почти рафинированный почти мачизм» героев-мужчин; взаимопроникновение романтизма и аскетизма в изображении; отчетливый привкус городской и «пригородной» кинематографической беллетристики; интерес к американской культуре; стремление мыслить «по горизонтали» — дом, семья, секс, деньги, машины.


Его второй фильм — «Любовь» — бестселлер нового русского кино. Стало понятно, что Валерий Тодоровский — актерский режиссер, что он любит новые лица и вообще человеческие лица, что все «простые истории» как бы про себя он будет рассказывать через своих актеров. «Любовь» попала в особое ностальгическое поле, которое ощущаешь, задумываясь над особым подобием девяностых — шестидесятым (как девятки — шестерке). В этом фильме ощутимо что-то «оттепельное», и даже название окликает фильм Любить, хотя по тону Валерий Тодоровский гораздо жестче культовых шестидесятников. Молодые герои с великолепной наивностью, просто и конкретно трактуются как «объекты желаний», и «чувства добрые» явно в гостях у «закона притяжения двух тел». Здесь есть и бравада, и нежность, и обаятельная необязательность взгляда на мир, и ощущение тонкой грани между светлой и разрешимой студенческой проблемой («она не дает») и очень сложными, очень серьезными проблемами, которые вторгаются в жизнь героев, коль скоро они берут на себя ответственность друг за друга в мире, где советской идеологии уже нет, а власти денег еще нет. В «Любви» эстетические задачи (ракурс, композиция, одежда, прически) очень тонко соотносятся с моральными коллизиями. Простой, чистый и азартный фильм предложил эталон московского стиля ранних девяностых.


«Подмосковные вечера» дали понять, что для Валерия Тодоровского понятие профессионализма (подразумевающее в данном случае способность сделать в условиях копродукции жанровый фильм по очень жестким законам) имеет гораздо большее отношение к содержанию его творчества, чем к форме. В ситуации глобального кризиса отечественного кино Валерию Тодоровскому показалось важным произвести приличную и грамотную картину без глобальных претензий — разновидность выжидательного хода. Как раз в тот момент русская культура перестала быть столпом национального мифа, и выбор между дискотекой и библиотекой для широких масс зрителей стал вполне экзистенциальным. Синематеку же выбрали единицы. В этом смысле «шабролизмы» Подмосковных вечеров, демонстрация режиссерских мускулов — вполне достойное дело, особенно в отечественном, отнюдь не атлетичном контексте.
«Страна глухих» — тоже отнюдь не бесспорная картина, и, быть может, она «меньше» того, что можно было ждать от В. Т. после тактической паузы... Вечеров. Но она обладает всеми «тодоровскими» достоинствами, переходящими в недостатки и обратно, она открыла новое лицо (Дина Корзун) и новый облик (Москва), в ней заявлена очень важная тема — тема поиска возможно большего числа «ракурсов» во взаимоотношениях между людьми. А кроме того, «Страна глухих» обладает принципиальным свойством — имеется в виду авторское стремление ничего не абсолютизировать: ни одну женщину, ни одного мужчину, ни одну идею (в том числе и пресловутый релятивизм). Это стремление не только актуально для нынешней ситуации, но, возможно, определяет очень важный мотив российской культурной жизни начала следующего столетия, и выходит, что в «режиссеры двадцать первого века» на одном из кинофорумов Валерия Тодоровского назначили не вдруг.


Алексеев И. Тодоровский Валерий // Новейшая история отечественного кино. 1986–2000. Кино и контекст. Т. III. СПб.: Сеанс, 2001.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera